История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 3: философия XIX — XX в.

Следующий тонкий и оригинальный ход Лосского состоит в критическом и парадоксальном различении Я и не-Я в составе индивидуальных переживаний. Он ссылается при этом на исследования, обобщенные им в диссертации “Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма”, в которой был сделан вывод: “только средние по степени сложности переживания относятся к Я этого человека, а самые простые и самые сложные входят в область мира не-Я” (С. 82). Пример: я рассматриваю огромный готический собор. “...Части собора составляют мир не-Я, но построение из них целого относится к миру Я” (С. 83). Где же граница между Я и не-Я, если речь в обоих случаях идет о переживаниях индивидуального сознания? Лосский подходит к вопросу иначе, чем, скажем Локк или Юм, для которых всё испытываемое человеком есть мир его Я. Мир не-Я в понимании этих философов обделен от мира Я; о не-Я либо ничего не знают, либо получают знание благодаря удвоению переживаний. Для Лосского же “знание о внешнем мире, что касается близости к объекту, ничем не отличается от знания о внутреннем мире”. Или: “мир не-Я познается так же непосредственно, как и мир Я” (С. 85). И хотя в процессе познания внешнего мира объект трансцендентен в отношении к познающему Я, но он имманентен самому процессу познания; “следовательно, знание о внешнем мире есть процесс, одной своею стороною разыгрывающийся в мире не-Я (материал знания), а другой стороною совершающийся в мире Я (внимание и сравнивание)” (С. 85). При этом ощущения Лосский относит к миру не-Я. Сложность, однако, заключается в том, что “в отношении к познающему субъекту это его внутрителесный, а не внетелесный транссубъективный мир” (С. 86).

Главные характерные особенности интуитивизма Лосского. Прежде всего, он утверждает, что представляемое им направление можно именовать мистическим. Согласно распространенному толкованию этого термина, мистическими являются такие моменты религиозного опыта, благодаря которым человек переживает Бога так же непосредственно, как свое Я. “Наша теория знания, — поясняет Лосский, — заключает родственную этому учению мысль, именно утверждение, что мир не-Я, (весь мир не-Я, включая и Бога, если Он есть) познается так же непосредственно, как мир Я” (С 101). В результате мир не-Я должен стать, по убеждению Лосского, живым, творческим, полнокровным — примерно таким, каким его прочувствовали поэты в эстетическом созерцании и каким его почти не знает наука.

Далее Лосский разъясняет, что отстаиваемое им учение есть эмпиризм, однако, не индивидуалистический, а универсалистский эмпиризм. Объединение мистицизма и эмпиризма в специфическом их толковании — это мистический эмпиризм, который “отличается от индивидуалистического тем, что считает опыт относительно внешнего мира испытыванием, переживанием наличности самого внешнего мира, а не одних только действий его не-Я; следовательно, он признает сферу опыта более широкою, чем это принято думать, или, вернее, он последовательно признает за опыт то, что прежде непоследовательно не считалось опытом. Поэтому он может быть назван также универсалистическим эмпиризмом и так глубоко отличается от индивидуалистического эмпиризма, что должен быть обозначен особым термином — интуитивизм" (С. 102). Это уточнение Лосского весьма важно. Согласно его толкованию, в опыте есть и сверхчувственные элементы. В традиционных же эмпиристских концепциях в рамки опыта включались только чувственные элементы. Лосский возражает: “сверхчувственное не есть сверхопытное” (С. 103).