История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Военный Совет Императрицы, учрежденный в 1768 г., состоял (в 1788 г.) из военных генералов: гр. Якова Алекс. Брюса, Николая Иван. Салтыкова, Валентина Платой. Мусин-Пушкина, вице-президента адмиралтейств-коллегии гр. Ивана Григорьевича Чернышева и из следующих гражданских чинов: д. т. с. гр. Андрея Петровича Шувалова, кн. Алексея Алексеевича Вяземского, гр. Ал. Ром. Воронцова, вице-канцлера Ив. Андр. Остермана, т. с. Степ. Фед. Стрекалова и т. с. Петра Вас. Завадовского. Таким образом, в военном совете менее всего было военных специалистов. Совет действовал робко и тормозил решительные мероприятия. Императрица была права, сказав: «они все останавливают», но тем не менее не брали на себя ответственности за военные действия.

На общем плане кампании Екатерина надписала: «Мне лучше нравится дефензива, нежели офензива; сия последняя требует много точности и подробностей, от водяного пути зависящих; да сверх того вход в Финляндию финнам будет в тягость, а теперь они нас менажируют».

12 июля 1788 г. И. И. Салтыков подал Государыне ведомость о войсках, сосредоточенных в Финляндии. Их оказалось: 15.131 чел. пехоты, да кавалерии 3.168 чел., итого 18.299.

Внутренняя сила армии неизбежно предопределяет её успехи или неудачи. «Всем, конечно, известно, писал Андр. Ив. Вяземский в 1774 г., что слава и безопасность государства состоит в солдатах, и что та земля, которая имеет по своим силам многочисленную и в лучшем порядке содержимую армию, та и безопаснее».

При Екатерине II, как писал профессор Д. Ф. Масловский, установлен прочный фундамент нравственных традиций русского войска. В области дисциплины Румянцев требовал приведения нижних чинов «в приличное военным людям состояние». Потемкин находил, что «солдат есть название честное» и потому старался поднять его нравственное достоинство. Знаменитый Суворов внушал своим «чудо-богатырям» милостивое обращение с побежденными и обывателями. «Не обижай обывателя, говорил он солдатам, он тебя кормит и поит».

Картина общего состояния военной силы в Империи Екатерины II, нарисованная современниками, покрыта густым слоем мрачных красок. «Императрица Екатерина, как женщина, — продолжает Тучков, — не могла заниматься устройством войска», но в то же время она крайне ревниво относилась к военной славе. «Все военные люди, видевшие тогда русскую армию, согласятся, — продолжает С. А. Тучков, — что пехота была в лучшем виде, нежели конница. Она одета была по-французски, а обучалась на образец прусский. Но излишнее щегольство, выправка и стягивание солдат доведены до крайности. Голова солдата причесана была в несколько буколь. Красивая гренадерская шапка и мушкетерская шляпа были только для виду, а не для пользы. они едва держались на голове, и потому их прикалывали проволочной шпилькой к волосам, завитым в косу. Приклады ружья были выдолблены и положено было в оные несколько стекол и звучащих черепков, а сие для того, что при исполнении разных ружейных приемов, чем больше всего тогда занимались, каждый удар производил звук». Выправку солдат Тучков называет бесчеловечной. «Вот тебе три мужика, — говорил полковой командир капитану, — сделай мне из них одного солдата».

Форма обмундирования русских войск времени Екатерины II. Гвардейские офицеры.

«Солдаты, — пишет генерал-поручик Ржевский, — чисто и прекрасно одеты, но везде стянуты и задавлены, так что естественных нужд солдат отправлять не может: ни стоять, ни ходить, ни сидеть покойно ему нельзя. Тесак, как огонь горит; но полоса заржавела, вместе с ножнами. Ружье, как зеркало, чисто, но не может целко выстрелить от уродливой ложи». Тоже почти повторено в записке князя А. И. Вяземского.

Граф C. Р. Воронцов сожалеет, что в лучшую в мире пехоту великороссиян допущено много инородцев: он предлагает брать их «в денщики, фурлейтеры, в матросы».

Благодаря трудам фельдцейхмейстера времени Императрицы Елизаветы Петровны, графа Шувалова, артиллерия, по мнению Тучкова, была поставлена довольно удовлетворительно.

Полковые командиры, по словам графа Ланжерона, стараясь подражать Потемкину, являлись «величайшими вельможами в Европе и сибаритами. После главнокомандующего, их положение представлялось наилучшим, в виду того, что они пользовались неограниченной деспотической властью и материальной обеспеченностью. Они имели к своим услугам несколько сот лошадей и огромные (в 200 чел.) оркестры; по своему вкусу они экипировывали вверенные им полки. Утопая в роскоши, они проводили время среди метрес, в попойках, за картами и не знали иного труда, кроме труда отдачи приказаний».

Форма обмундирования русских войск времени Екатерины II. Гвардейские солдаты.

В письмах к графу Безбородко, гр. С. Р. Воронцов сильно негодует на то, что нашу армию наполнили недостойными генералами и офицерами, что полки не для службы созданы, а для наживы и «как аренды любимцам всемогущего (временщика) отдаются».