История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Если из доклада К. Спарре король получил представление об упадке духа, то о господствовавшем негодовании среди недовольных он мог узнать от своей свояченицы. Несколько дней перед тем она писала своему мужу, что Стокгольм теперь более, чем когда-либо, наполнен недовольными, среди которых с каждым днем тон ухудшается: более умеренные желали ограничения королевской власти и новой Формы Правления, а самые непримиримые хотели низвержения короля и возведения на престол кронпринца; свояченица опасалась даже покушения на жизнь Густава. Конечно, подобные мысли господствовали лишь среди дворянства и военного начальства.

Но вскоре все это изменилось. Дела Густава в Швеции поправились. Король и народ вновь сблизились, и он вернулся в Стокгольм из похода против Дании триумфатором. В армии также сказалось новое веяние. Многие стали раскаиваться в своих поступках, а часть офицеров Саволакской бригады письменно потребовали обратно свои данные ранее заявления о том, что они присоединяются к требованиям аньяльского союза.

В ноябре 1788 г. в заявлении шведского министра слышится уже новая нота: «не взяв куска из нашей Финляндии, — утверждал он, — король не помирится» (Храповицкий).

Существенная перемена произошла также и в воззрениях Екатерины. Она убедилась, что к миру Швецию можно побудить только силой; почему приказала сказать гр. А. А. Безбородко, чтобы спешили приготовлениями к зимней кампании.

Узнав об успехах Густава, герцог Карл Зюдерманландский, или «Сидор Ермолаевич», как любила называть его Екатерина, сразу изменил свою тактику. Он учредил наблюдение за действиями финнов, а мятежные их полки оттянул от границы. Хестеску был отправлен в Гельсингфорс, а его солдаты разосланы по своим рутам. Полковник Хестеску долго отказывался отступить от границы и уступил только угрозе герцога, обещавшего арестовать его в Свеаборге. Тавастгуский полк откомандировали на север и т. д. К концу октября в Аньяла не оставалось более ни единого заговорщика.

VII. Проект независимой Финляндии. Спренгтпортен. Гастфер. Йегергорн. Суд над аньяльцами,

XVIII век богат авантюристами. Калиостро, Сен-Жермен, принц Нассау-Зиген и многие другие приобрели большую известность. Все они побывали в Петербурге, играя различные роли в обществе и при дворе. Среди авантюристов не последнее место занимает Гёран Магнус Спренгтпортен. Он родился в 1740 г. в Финляндии около Борго, получил военное образование в Стокгольме среди питомцев кадетского училища, рано приблизился ко двору и познал удовольствия растлевающей столичной жизни. Игра и женщины — признается он — занимали его в этот период. Милая Эльза — дочь садовника — грезилась ему впоследствии, даже тогда, когда ему было 56 лет. Природные способности выдвигали его в первые ряды, а обстоятельства благоприятствовали развитию его дарований. На первых же порах наставником его на военном поприще оказался знаменитый строитель Свеаборгской крепости Августин Эренсверд, и надо полагать, что его личность и его великие планы по обороне Финляндии не остались без влияния на восприимчивого Спренгтпортена. К военной области относится наиболее благотворная деятельность Спренгтпортена: он отличился мужеством и находчивостью в Померанском походе (1760-1761 г.), с большим искусством организовал Саволакскую бригаду (1775 г.) и положил основу первой военной школе Финляндии — в Хапаниеми. — В Саволаксе и Карелии не имелось укреплений. Малочисленные и разбросанные отряды, находившиеся в распоряжении правительства, надлежало устроить и распределить так, чтобы из них получилась внушительная и надежная оборонительная сила. Блестящие военные способности и редкая энергия Спренгтпортена одолели на этом пути все затруднения. Ему удалось поднять патриотизм и благородное самолюбие населения, которое охотно стало давать нужные средства. Он установил здесь учебные сборы, составил удачный устав полковых учений, основал конский завод, произвел рекогносцировки важнейших местностей, составил карты, поднял дисциплину. Его лагерные сборы и маневры по возможности приближались к настоящей войне. Его винтовка не имела штыка, но снабжена была 8-мыо нарезами. Для офицеров завел библиотеку, посылал их учиться даже в Страсбург, а затем учредил собственное военное училище. Нередко он сам читал лекции, излагая жизнеописания выдающихся полководцев Конде, Монтекукколи, Виллара, Морица Саксонского и др. Иногда научная беседа сменялась музыкой. Деятельность Спренгтпортена в Саволаксе и Карелии была настолько благотворна, что содействовала подъему благосостояния этого заброшенного края. Его влияние скоро распространилось на все гражданское управление сего отдаленного полка шведского королевства: ни одного пастора, ни одного ленсмана не назначали без его участия. Шведский сановник Ферзен находил, что Спренгтпортен, вполне владея финским языком, до такой степени расположил к себе местных жителей, что в состоянии был направить их и на пользу короля, и во вред Швеции.