История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Мотивы проекта недостаточно убедительны. Большинство его положений слабо формулированы. В общем это эскиз, а не глубоко обдуманный план. — Предлагаю в этом убедиться. Трактаты, — начинает Спренгтпортен, — как преграды против «жадности веков», не всегда достаточно обеспечивают спокойствие государства. Финляндия по своему положению одинаково ненеудобна, как для того, кто ею обладает, так и для того, кто ею не обладает. Проект составлен автором с целью примирения умов и интересов «соответственных держав». При разработке проекта, — уверяет нас его составитель, — не было дано участия ни самолюбию, ни личным интересам. Проект — произведение более возвышенного чувства. Свободный и благодетельный инстинкт направляет его к счастью потомства. Полюбовно Швеция ни на что не согласится. Она, подобно Англии, откроет глаза лишь тогда, когда вынуждена будет отступить перед обстоятельствами. Это заставляет автора подготовить план независимости для Финляндии тайно от Швеции. Успех плана зависит «от России и храбрости попыток, которые финляндская нация сможет проявить для его осуществления». В данное время (1786 г.), — пишет затем Спренгтпортен, далеко уклоняясь от истины, — финны рады будут сложить давящее их иго, а Швеция не в состоянии выставить тому серьезных преград. — Финны очень горячо желают благополучия своей нации. Справедливое негодование воодушевляет финскую нацию в том состоянии утеснения, в котором она находится, и которое одинаково противно и её счастью, и её гению. «Нетрудно будет подыскать достаточное число депутатов, чтобы придать веса претензиям народа... Эти собрания нации под защитой войск Саволакса ... определят общий голос в пользу новой, свободной и независимой конституции, которая будет принята и приведена в исполнение прежде, чем Швеция сможет получить вполне определенные известия об этих движениях Отдельный бунт, который одновременно будет произведен в Свеаборге и в Тавастгусе, предоставит обе самые сильные крепости страны в распоряжение конфедератов... Имея их в руках, можно будет рискнуть изложить претензии финского народа представителям шведской нации... Трудно сомневаться, что это движение, выполненное с силой, не возбудило в Швеции более пли менее заметных волнений в пользу Финляндии. Многие граждане королевства не без радости увидят событие, которое, будучи хорошо использовано, может посодействовать устранению слишком сильной узурпации их старинных свобод. Надежду на успех подают еще: слабый совет, окружающий монарха, и увлекающие короля развлечения.

Вот то главнейшее, что возможно извлечь из туманного изложения Спренгтпортена. Далее, он пишет, что для счастия нации необходимо:

— чтобы Россия поддержала план всеми своими силами;

— оказала помощь войсками и деньгами;

— денежная помощь считается особенно необходимой;

— русским флотом её Императорское Величество окажет особенно сильную помощь защите финского побережья;

— отношения Финляндии к России будут изложены в прелиминарном акте;

— Императрица гарантирует ту конституцию, которую «финны согласятся дать себе, как наиболее соответствующую их гению и желаемой независимости».

Все остальное надлежало предоставить искусству Спренгтпортена, который «брал на свою голову гарантию успеха этого дела», обеспечивающего «покой человечества и счастье целого народа». Небо, конечно, благословит эту работу. Кончается проект обильной лестью по адресу Императрицы.

На обороте этого проекта Императрица собственноручно надписала: «Si le projet de l’indépendance de la E. était une question, la réponse que ce projet n’est pas contraire aux intérêts de la Russie ne serait pas difficile à trouver». (Если бы под вопросом стоял проект независимости, то Е. было бы нетрудно найти ответ, что этот проект не противоречит интересам России).

По поводу этого проекта между А. Морковым, Безбородко и Остерманом началась оживленная переписка. Морков сообщал свои разговоры со Спренгтпортеном; ему отвечали сообщением воззрений Императрицы относительно плана финляндской самостоятельности. Спренгтпортен полагал, что Швеция уступит Финляндию, если будет вознаграждена за нее Норвегией. Морков без труда опроверг это предложение. Спренгтпортен рекомендовал Императрице, для успеха дела, отделить от России те части, которые были присоединены к ней по Абоскому трактату. Ему, конечно, не вняли. Спренгтпортен продолжал: настроение финнов таково, что, явись у них руководитель, — они восстанут. Он полагал, что они изберут его своим главой. Все оказалось плодом его пылкого воображения. .

Императрица, признав, однако, по политическим конъюнктурам отделение Финляндии от Швеции полезным для России, велела своему посланнику в Стокгольме Моркову предложить Спренгтпортену прибыть в Петербург, для личных переговоров. — Кроме того, Екатерина разрешила обещать Спренгтпортену разные выгоды, если он поступит на русскую службу.