История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Несколько дней после беседы с Морковым, Спренгтпортен плыл уже на своей яхте в Финляндию, где встречается с единомышленниками задуманного молодого государства. Здесь окончательно созрела его мысль предаться России и поднять население. «В своих имениях и в имениях своего зятя, капитана Глансеншерна, — пишет аудитор Тавстгуского пех. полка фон-Шульц, со слов Саволакских офицеров, знавших планы своего бывшего начальника, — Спренгтпортен совещался со многими местными помещиками о самостоятельности Финляндии и о состоянии финской армии; решено было при случае, с помощью денег и войск России, поднять общее восстание». Для этого следовало постепенно подготовить финские войска. Признали полезным распространить слух, что король заложил Финляндию, чтоб добыть денег на поездку в Италию, что король намерен самыми невыносимыми страданиями истощить страну, чтобы она перешла к России совершенно опустошенной. Подобными слухами рассчитывали раздражить народ, дабы он примкнул к заговору. После приведения всего этого в исполнение при помощи России, Финляндию следует объявить самостоятельной и гарантированной Россией. Правление должно было стать Монархо-Олигархо-Республиканское, — чудовище из многих способов правления; следовало избрать себе короля или другого титулованного монарха: можно было предложить корону какому-нибудь шведскому принцу, например, герцогу Фридриху-Адольфу. Он должен был управлять вместе с Советом, состоящим из финских дворян; горожане и духовенство устранялись от правительственных дел, а крестьян следовало поставить соответственно с их собратьями в Лифляндии, Курляндии и Польше — hos est, страну надлежало разделить между дворянами, а крестьян — обратить в крепостных. Тех дворян, которые не пожелают присоединиться к заговорщикам, по приведению плана в исполнение, имелось в виду устранить. За свои отличные заслуги Спренгтпортен выговаривал себе командование над армией нового государства.

А. И. Морков.

В сентябре (1786 г.), приняв предложение Екатерины II, Спренгтпортен отплыл в Петербург, чтобы пасть к стопам Императрицы. Он был отлично принят; вельможи устраивали ему пиры, Императрица осыпала милостями. В Петербурге он играет роль восходящего светила. Россия, если верить ему, делается «родиной его сердца». «Недавно прибывший сюда полк. Спренгтпортен, — писал в конце октября 1786 г. Саксонский дипломат Гельбиг, — после двухнедельного пребывания здесь определен в понедельник полковником в русскую службу, во вторник сделан камергером, а в среду — генерал-майором».

Проект его известен был графу Безбородко. Спренгтпортену обещана возможность доложить его Императрице. Но он ищет, кроме того, случая приобрести расположение всесильного Потемкина. Улучив минуту, он спросил князя: «Известно ли вашей светлости, с какой целью я приехал в Россию?» — «Господи Боже мой! — воскликнул Потемкин, — все это мое дело, этот проект придуман мной». Спренгтпортен был озадачен, покраснел, но не смел выразить своей досады. После этого вельможа удостоил его своим милостивым разговором о Финляндии, о финской армии и пр., и выразил сомнение, чтобы этот край в состоянии был управляться самостоятельно.

Князь кончил одобрением проекта Спренгтпортена и обещал свое содействие.

Проект поддерживал и возвратившийся из Стокгольма А. Морков, хотя, проехав по Финляндии, убедился, что «народ гнушался русского господства» и ничто в крае «не предвещало бунта».

В то время, когда Спренгтпортен работал в Петербурге, его главный соратник (дальний родственник), майор Й. А. Йегергорн, вступил в сношение с заместителем Моркова в Стокгольме — молодым А. К. Разумовским, желая добиться вооруженного вмешательства России в дела Финляндии.

Когда в 1788 г. началась война с Густавом III, Екатерина пожелала воспользоваться проектом Спренгтпортена против своего беспокойного соседа-родственника; ей хотелось вызвать в пределах его королевства серьезное осложнение.

Барон Флеминг, капитан Гернгросс и многие другие влиятельные в Финляндии лица были в постоянных сношениях с бежавшим в Россию бароном Спренгтпортеном и охотно подчинялись влиянию русского министра в Стокгольме. В пользу независимой Финляндии действовали еще барон де-Геер, полк. Гелленсван и майор Пайпуль.

Заглядывая в лицо и душу Спренгтпортена — этого своеобразного человека, чувствуется в возмущенном духе его что-то демонское, отталкивающее.

Обрисовать политическое миросозерцание Спренгтпортена крайне затруднительно в виду того, что он никакими устойчивыми и постоянными началами не руководился. Насколько в военном деле он был тверд и последователен, настолько в области политической и нравственной он оказался неустойчивым и беспринципным. Сперва в нем преобладали монархические воззрения, и он энергично содействовал революции 1772 г., надеясь утверждением монархизма искоренить зло безначалия и партийности «периода свободы» и таким образом спасти отечество от грозившей ему опасности. Вместе с тем он рассчитывал, что от переворота Густава Финляндия явится и «чуть ближе к Швеции».