История франков

5. А в эти дни Хуппа, который некогда был управляющим королевской конюшней Хильперика[48], вторгся в область города Тура и хотел похитить скот и прочее имущество. Жители же, догадавшись о его намерениях, собрали большое количество народа и начали его преследовать. Они отняли у него украденную им добычу и убили двух его слуг. Сам же Хуппа бежал полуодетым. В то время также схватили двух его слуг, связали их и отправили к королю Хильдеберту. Король же приказал бросить их в темницу и допросить, чтобы вызнать, с чьей помощью Хуппе удалось ускользнуть и почему преследователи его не схватили. Они ответили, что это произошло не без коварства викария[49] Анимода, в руках которого находилась судебная власть в этой области. И король немедленно послал письмо графу города с приказанием связать Анимода и доставить его к нему. Если же Анимод попытается оказать сопротивление, то применить к нему силу и убить его, ежели граф желает снискать расположение короля. Но Анимод, выставив поручителей, без сопротивления отправился туда, куда ему было приказано. Когда он предстал перед доместиком Флавианом[50], ему и его товарищу учинили допрос[51]. И после того как Анимода признали невиновным, он примирился с ним[52]и получил приказание возвратиться домой. Однако прежде чем уехать, он одарил этого доместика. Сам же Хуппа, вновь собрав некоторых из своих слуг, задумал похитить себе в жены дочь покойного Бодегизила[53], епископа Ле-Мана. Но когда он ночью ворвался с отрядом своих людей в виллу Марей, чтобы осуществить свой план, Магнатруда, госпожа виллы и мать этой девушки, разгадала его намерение и, выступив против него со слугами, прогнала его, причем многие из отряда Хуппы получили ранения; и они не без позора удалились оттуда.

6. А в Клермоне узники, после того как по воле божией у них спали кандалы и двери тюрьмы отворились, ночью вышли и укрылись в церкви. Когда граф Евлалий[54] приказал опять заковать их в кандалы, как это было раньше, кандалы внезапно разбились, как хрупкое стекло. Так с помощью епископа Авита[55] заключенные были избавлены от темницы и им была возвращена свобода. [289]

7. В выше же упомянутом городе[56] король Хильдеберт, проявив великодушие, освободил от всех налогов[57] церкви, монастыри и вообще клириков, служивших церкви. Ведь сборщики этого налога уже много раз несли большие убытки[58], потому что в течение долгого времени владения переходили от одного поколения к другому и при этом дробились на мелкие части, так что едва удавалось собрать этот налог. Король Хильдеберт по божьему внушению решил исправить дело так, чтобы сборщики налога, задолжав казне, не терпели бы убытки, а служители церкви, в случае если они задерживали уплату налога, не лишались бы церковного владения.

8. На границе городов Клермона, Жаволя и Родеза состоялся собор епископов по поводу Тетрадии, вдовы покойного Дезидерия, потому что граф Евлалий требовал, чтобы она вернула ему имущество, которое она унесла с собой при бегстве от него[59]. Но я решил подробнее рассказать о том деле: каким образом Тетрадия оставила Евлалия и как она убежала к Дезидерию. Евлалий так же безрассудно вел себя теперь, как он обычно поступал в юности; вот почему его часто порицала мать, и он вместо должной любви питал к ней ненависть. Наконец она была найдена задушенной во власянице, в которой совершала молитву, поскольку она молилась постоянно в часовне у себя дома и очень часто, когда слуги спали, проводила ночи в бдении, молясь со слезами. И хотя никто не знал, кто совершил это преступление, однако в убийстве матери винили сына. Узнав об этом, Каутин, епископ города Клермона, отлучил его от церкви[60]. Но когда жители вместе с епископом собрались на праздник блаженного мученика Юлиана[61], этот Евлалий пал в ноги епископу, жалуясь на то, что его отлучили от церкви, не выслушав. Тогда епископ разрешил ему присутствовать на праздничной мессе вместе с остальными. Но когда все подошли для причастия и Евлалий приблизился к алтарю, епископ сказал: «Среди народа прошел слух, что ты убийца матери. Но я не знаю, ты ли совершил это преступление или нет; посему я возлагаю суд на бога и на блаженного мученика Юлиана. Ты же, если ты невиновен, как утверждаешь, подойди ближе и прими свою часть святых даров[62] и вкуси от них. Бог увидит твое раскаяние». И тот, взяв хлеб, причастился и удалился.