История Франции

Ситуация сильно изменилась в 1951 г., во время корейской войны. Благодаря Роберу Шуману и де Латтру де Тасиньи, командовавшему войсками в Индокитае, американцы согласились признать, что в Индокитае Франция ведет ту же борьбу, что и они: против коммунизма. В качестве доказательства и признака этого характера конфликта де Латтр по-настоящему объединяется с вьетнамцами для ведения вооруженной борьбы и открывает новый этап в отношениях с Бао-Даем. Взамен Франция получает от США оружие и кредиты, так что вскоре война служит поводом для новых просьб о помощи, которая, в свою очередь, пополняет французскую казну и способствует получению новых займов. Этот скандал, помноженный на осуждение войны французскими коммунистами — Жаном Полем Сартром и др., вызвал волну протеста в Париже и Марселе, где прятали раненых солдат, прибывших из Индокитая. Арест непокорного коммуниста Анри Мартена также спровоцировал жесткие схватки. «Грязная война» получила резкое осуждение.

Успехи 1951 г. были эфемерны; после смерти де Латтра ни генерал Салан, ни генерал Навар не были способны противостоять натиску Вьетмина, так что сражения сосредоточились вокруг Дьенбьенфу, который пал в мае 1954 г.

После заключения перемирия в Корее была сформулирована идея переговоров по поводу Индокитая, с которой с конца 1950 г. выступал Мендес-Франс. Ставший во главе правительства после провала Жоржа Бидо на переговорах в Женеве, Мендес-Франс обещал покинуть свой пост, если он не решит проблему в течение месяца. Он выиграл это пари, что усилило его авторитет как государственного деятеля. В результате решительных переговоров в Женеве с Китаем, а также с Вьетминем и США было заключено соглашение, согласно которому 17-я параллель была признана временной демаркационной линией между Северным и Южным Вьетнамом, причем каждая часть управлялась своей администрацией. Это означало признание независимости Северного Вьетнама. В Южном Вьетнаме Бао-Дай сложил с себя полномочия, и президентом стал католик Нго Динь Дьем, настроенный против Франции. Свободные выборы должны были быть организованы как в Северном, так и в Южном Вьетнаме до 1956 г., но они так и не состоялись. Поскольку США отказывались признать коммунистический Китай, Женевские соглашения так и не были подписаны ни ими, ни другими участниками переговоров.

Вскоре между Южным и Северным Вьетнамом начали множиться конфликты, и тогда во вьетнамскую войну вступили американцы.

ПАРАЛИЧ ФРАНЦУЗСКОЙ ПОЛИТИКИ В СТРАНАХ МАГРИБА

Когда после окончания Второй мировой войны в Алжире, Марокко и Тунисе началось движение за национальное освобождение, поразительнее всего был разрыв, существовавший между ситуацией на месте и тем, как она воспринималась из Парижа. Европейцы, находившиеся в Тунисе и Марокко, больше всего опасались, что бей или султан пересмотрят статус протектората, ориентируясь, согласно договорам, на внутреннюю автономию, а то и на независимость. Таковы были в 1950 г. требования лидера тунисской партии «Новый Дестур» Хабиба Бургибы, который хотел воскресить исполнительную власть в Тунисе и созвать на всеобщих выборах Учредительное собрание. Можно представить себе результат таких выборов, учитывая, что в Тунисе в то время находилось 150 тысяч французов, 84 тысячи итальянцев и 3 миллиона 200 тысяч тунисцев. Больше автономии хотел получить и марокканский султан, который, после визита Рузвельта в 1942 г., решил, что Америка на его стороне, и стал требовать независимости. В 1947 г., выступая в Танжере, он говорил исключительно о тесной связи Марокко с арабским Востоком, даже не упомянув о Франции. Поэтому как в Тунисе, так и в Марокко французы делали все возможное, чтобы отсрочить выборы. Их тактика состояла в том, чтобы либо следить за соблюдением прерогатив нации-протектора и не допускать никаких нововведений, способных их изменить либо дискредитировать и ослаблять местную власть — прежде всего в Марокко, но также и смешанное правительство в Тунисе.

Что касается населения, то среди него царили самые разные настроения. Большая его часть, прежде всего в Марокко, подчинялась традиционным правителям — пашам, каидам и т. д. Другая часть — не такая многочисленная, но активная, в которую входила мелкая городская буржуазия и часть чиновников, гораздо более политизированная и отстаивающая свои права, поддерживала партию «Истикляль», во главе которой стоял Аллал аль-Фасси. Еще одна часть, стремясь сохранить единство страны, поддерживала Францию. Все выступали против политики дискриминации со стороны колонистов и администрации, которая хвалилась созданной метрополией системой школьного обучения и не давала при этом возможности марокканцам, получившим аттестат, им воспользоваться: «Нам разрешают добраться до вокзала, но мы не имеем права сесть на поезд». В 1952 г. из 706 врачей, работавших в Марокко, было лишь одиннадцать марокканцев и всего один архитектор-марроканец приходился на более чем 200 его коллег-европейцев.