История Франции глазами Сан-Антонио, или Берюрье сквозь века

— Мне тоже, Толстяк. Мне как-то не по себе. Всё же было приятно освежить в памяти прошлое. О, конечно, я тебе не всё рассказал. Я не назвал тебе даже десятую часть великих имён и третью часть великих событий. Я не рассказал тебе ни о Байярде, ни о Пастере, ни о Клемансо… Мы не коснулись завоевания Тонкина, сердечной Антанты и многих других событий… Ты получил главное в этой сумасшедшей гонке «Тур-де-Франс». Я назвал тебе список главных участников и номера гонщиков. Теперь ты знаешь, кто был победителем на каждом этапе и кто проиграл. А теперь, Берю, я тебе скажу одну вещь: эти две тысячи лет ничего из себя не представляют в истории человечества. Это всего лишь маленький, едва заметный вздох. Развившиеся в результате эволюции обезьяны, которыми мы являемся, снова станут обезьянами, и эта поездка в оба конца пролетит как одно мгновение. Посмотри на звёзды. Если ты с ними подружишься, они тебе скажут, что мы представляем собой лишь краткую иллюзию; что Франция — это тоже иллюзия. Что Карл Великий был не позавчера, а сегодня. Что все, о ком мы говорили, ещё находятся здесь, как находятся здесь наши умершие родители и друзья. Мир, который был раскалённой туманностью, превратится в холодный пепел. Однажды знакомые контуры нашей Франции сотрутся, как теряет свои формы горящее полено в очаге. В тот день, когда уже не будет ни травы, ни птиц, ни Франции, ни Берюрье, что останется от нас в этой ужасающей тишине космической необъятности, Толстяк?

Берю встаёт, откашливается и засовывает руки в карманы. Он огромен и, можно сказать, красив в этой ночи, наш Берю!

— Что останется?.. — шепчет он тёплым и низким голосом. — Что останется, Сан-А? Я скажу тебе… Останутся звуки от нашего смеха. Когда мы смеёмся, возникают волны, не забывай этого! Эти волны летят к другим планетам, на которых маленькие человечки их услышат и посмеются, в свою очередь. Я это чувствую, я не могу ошибиться. Вывод: надо поспешить отправить Францию к марсианам, пока у нас ещё есть лёгкие!

И Берюрье, как истинный француз, смеётся, смеётся и смеётся под звёздным небом.

Совершенно искренне я благодарен моим прекрасным товарищам:

Октаву Обри

А. Аймару

Ги Бретону

Каба´ну

Пьеру Шампьону

Пьеру де Летуаль

Жуанвилю

Жюлю Мишле

Л. Прюдому

Огюстену Тьери

Грегуару де Туру

Переводчик этой книги считает своим долгом выразить искреннюю благодарность:

— Всем своим первым читателям, которые одной или несколькими купленными книгами, а также одним или несколькими тёплыми словами поддержали его желание перевести на русский язык и издать на свои деньги несколько лучших книг Сан-Антонио.

— Лене Ращинской, Николаю Грачёву и одному незнакомому армянину по имени Коля, которые своим финансовым участием помогли купить авторские права на эту книгу.

— Своей жене Ольге, которой пришлось столько лет терпеть его, да и какой Лев на её месте смог бы вытерпеть Козерога…

— Филиппу Оруссо, который был послан ему судьбой благодаря Интернету и который вселил в него надежду и сопровождал его в Париже и Монтини, где ввёл в Ассоциацию друзей Сан-Антонио, познакомил с Патрисом (сыном Фредерика Дара), а также с Мари-Франс Дайо, удивительной женщиной, которой довелось быть редактором Сан-Антонио и которая была душевно близким с ним человеком.

Филипп — большой скептик, но он отзывается на любую просьбу: он помог распутать некоторые иероглифы Сан-Антонио, он прислал фотоматериалы для оформления книги «История Франции глазами Сан-Антонио», а также «Клянусь». Он создал один из самых крупных сайтов, посвящённых Сан-Антонио, собрал в тридцати странах мира уникальную коллекцию переводов книг Сан-Антонио, а затем подарил её Жозефине (младшей дочери Ф. Дара), после чего, на свои деньги, издал «Каталог переводов Сан-Антонио — Фредерика Дара».

Так же как и Сан-Антонио, он разрушил в моём представлении стереотип о французской прижимистости…

Геннадий Барсуков

http://sana.kislovodsk.ru