История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Генрих никогда не жил в строгом согласии с гугенотской моралью. Вероятно, в общем и целом протестантская религия нравилась ему больше католической, однако больше всего его раздражало то, что будет казаться, что он сменил веру по принуждению. Но даже многие его советники-гугеноты говорили ему, что он обязан принести мир стране, приняв веру значительного большинства своих подданных. В 1593 г. Генрих объявил, что желает «получить наставления» от католических богословов, собравшихся в Нанте. После этого он заявил, что «обратился» в католическую веру, опустился на колени перед дверью церкви Святого Дионисия, провозгласил себя католиком и в 1594 г. был коронован, как положено, в великом соборе Шартра[77].

Генрих цинично заявил, что «Париж стоит мессы», и был совершенно прав. Крайние сторонники Лиги продолжали кричать о его «лицемерии» и побуждали парижан сопротивляться правителю, который «раньше был» еретиком. Но все более разумные католики быстро и своевременно перешли на сторону Генриха, в особенности потому, что он осыпал их вождей обещаниями дать им пенсии и проявить к ним благосклонность. И вот 21 марта 1594 г. ворота Парижа открылись перед Генрихом. Горожане приветствовали его криками: «Ура миру! Да здравствует король!» Испанский гарнизон тихо капитулировал. Генрих сказал его офицерам: «Господа, рекомендуйте меня своему повелителю и больше никогда не возвращайтесь сюда!» Только в 1598 г., после долгих и тяжелых боев, король Франции смог заключить достаточно выгодный договор с Испанией, но к этому времени он уже четыре года был хозяином своего королевства. На этом Религиозные войны закончились, и Генрих IV смог заняться лечением ран, которые он нанесли Франции.

Гениальный и энергичный король Наваррский, наследник безнадежного наследства, наконец стал очень могущественным королем Франции. Для его новой задачи ему понадобилось все его могущество. По подсчетам историков, только после 1580 г. 800 тысяч человек погибли в результате войны или сопутствовавших ей бедствий. Было разрушено до основания 9 городов, сожжено 250 деревень и уничтожено 128 тысяч домов. Разумеется, торговля и промышленность были почти уничтожены, а во многих регионах в таком же состоянии находилось и сельское хозяйство. В условиях гражданских войн и при полной несостоятельности последних трех Валуа как монархов королевские финансы, естественно, было в полном беспорядке. Государственный долг был равен примерно 60 миллионов долларов – гигантская сумма в те времена. А это был только один признак всеобщего беспорядка.

За двадцать восемь лет войны, которая обычно имела разрушительный партизанский характер, привычная судебная система во многих областях страны была уничтожена. Не только некоторые знатнейшие аристократы, в том числе Монморанси, Гизы, Бироны и д’Эперноны, вели себя на землях, которыми управляли от имени короля, словно в собственных наследственных королевствах. Каждый мелкопоместный дворянин в своем замке правил своим имением как феодал эпохи до Филиппа Августа и играл роль никому не дающего отчет независимого князька. Стало много настоящих разбойников. Дороги сделались опасными: на них часто грабили купеческие обозы. Промышленность в городах почти угасла. При таких обстоятельствах стране было необходимо мудрое управление и во многих случаях суровое и непреклонное правосудие. Только в 1605 г. буйные аристократы научились жить по королевским законам, а не по своим собственным. В этом году Генрих проехал через земли юга, творя правосудие по-римски, и внезапно «укоротил на голову» (то есть обезглавил топором) многих родовитых возмутителей спокойствия. Только в провинции Лимузен, согласно письменным данным об этих событиях, «слетели с плеч десять или двенадцать голов». Непослушный герцог Буйонский бы изгнан за пределы страны – в Германию. Все это была крайне необходимая работа, и этому королю она была вполне по силам.