И вот 8 августа 1788 г. Бриен объявил, что 1 мая 1789 г. король созовет Генеральные штаты Франции. За оставшееся до них время король, чтобы удержать на плаву финансы, вскоре отправил в отставку самого Бриена из-за его некомпетентности и вернул обратно Неккера. Под волшебным влиянием имени нового министра доверявшие Неккеру капиталисты согласились предоставить новый заем.
Осень, зима и весна 1788/89 гг. прошли в политической суете и ожиданиях[134]
. Великий народ, невежественный как младенец в том, что касалось свободной политической жизни, пытался провести всеобщие выборы народных представителей, дисциплинированно и согласно правилам обсуждать государственные дела, составить программу разумных реформ и повернуться лицом к изменившемуся будущему.Вся Европа смотрела на Францию, ее признавали лидером континентальной Европы в области интеллекта и культуры, но короли и императоры граничивших с ней стран не слишком волновались из-за событий, происходивших вокруг Парижа. Они, конечно, успокаивали себя тем, что их «брат»
Людовик XVI явно идет опасным путем в отношениях с подданными, а значит, не сможет напасть на соседей. Никому даже не приходило на ум, что идеи, проникавшие тогда в народные массы Франции, потом пропитают собой и начнут возбуждать народы Германии, Италии и России. Европейские правительства вздохнули с облегчением, когда увидели, что государство Людовика XVI увязло, как им казалось, в своих чисто внутренних проблемах. Где был пророк, который смог бы предсказать им будущее? Через восемь лет после 1789 г. молодой человек, родившийся под властью Франции на Корсике, будет диктовать в Кампо-Формио мирный договор дрожащим от ужаса принцам из рода Габсбургов, и мир окажется на пороге еще одной, очень умелой и почти успешной попытки основать новую Римскую империю.
Глава 13. Старая Франция накануне революции
Что такое Французская революция, можно понять, только внимательно изучив политические, экономические и социальные условия, которые ее породили. Она сначала стала терзать Францию, а потом возбудила смуту во всем мире не потому, что Франция больше страдала от социальных болезней, чем другие, более спокойные государства. Это случилось как раз потому, что французы были, вероятно, самым прогрессивным, просвещенным и в общем удачливым народом континентальной Европы. Потому, что они первые осмелились отбросить в сторону огромные препятствия, которые пережитки Средневековья еще создавали на пути развития человечества. Если мы посмотрим на условия в средних по показателям частях Германии, Австрии, Италии или Испании и сравним их с тем, что было во Франции, эти условия окажутся явно хуже. Старые злоупотребления, веками существующие тирании были гораздо отвратительнее, чем во Франции. Правящие классы общества еще более сурово эксплуатировали тех, кем они управляли. Следы народной свободы были еще слабее. Но итальянцы, испанцы, немцы и другие народы были слишком беспомощны и невежественны. Они могли лишь в отчаянии ворчать вполголоса на свои власти. Самое большее, на что они были способны надеяться, – «добрый король» и небольшое смягчение самых худших злоупотреблений. А во Франции значительная часть народа остро осознала два важнейших факта: 1) что очень многое в политике их страны совершенно неправильно и 2) что они, как энергичные и умные люди, имеют право и обязанность сами взяться за лечение страны. Конкретная природа ее бед и осознание необходимости и своей способности исправить эти беды вели французов к решительным, но совершенно не проверенным на опыте реформам. Нужно также отметить, что такие реформы подсказывал им и весь дух тогдашней философии, которая настраивала людей на оптимистическую веру в разум и в возможность усовершенствовать человеческую природу, просто изменив среду, в которой живет человечество. В результате произошла Французская революция – самый серьезный по своим последствиям политический и социальный взрыв за всю историю Европы.