История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Едва успели высохнуть чернила на Пресбургском договоре, как Пруссия едва не уничтожила себя сама. Это королевство с 1795 г. бесславно соблюдало нейтралитет. Наполеон уговорил правителя Пруссии, короля Фридриха-Вильгельма III, не присоединяться к Третьей коалиции. В то время, когда Австрия, приобретя еще одного сильного союзника, могла раздавить Францию, Корсиканец подавал королю Пруссии неясные надежды на огромное вознаграждение за то, что тот будет сидеть спокойно. Теперь, когда Австрия была побеждена и стала бессильной, Фридрих повел себя глупо и в высшей степени безрассудно: обидевшись на многочисленные дипломатические оскорбления, он объявил Франции войну, не имея практически ни одного союзника кроме далекой и неспособной помочь России. У Пруссии были серьезные причины поддаться на французские провокации: как только отпала необходимость льстить, Наполеон сбросил маску и показал, что готов не считаться даже с важнейшими интересами Гогенцоллерна. Теперь Пруссия была настолько слабее в военном отношении, что ее поступок казался полным безумием. Но слишком мало было тех, кто понимал, как слаба она будет в бою и насколько знаменитая армия Фридриха Великого потеряла боеспособность из-за устаревших традиционных методов ведения войны и из-за неэффективности своих стариков генералов[193]. В двойном сражении под Йеной и Ауэрштадтом 14 октября 1804 г. прусская военная машина не просто потерпела поражение – она была разбита вдребезги. Крупнейшие прусские крепости сдались французам по первому требованию, проявив недостойную торопливость. В начале 1807 г. Фридрих-Вильгельм уже укрывался от врагов в Мемеле[194], городе на крайнем северо-востоке своих владений.

Правда, царь Александр I пытался прийти ему на помощь. Русские сразились с французами при Эйлау. Исход боя был ничейным, и этот ничейный исход в битве против Наполеона его враги приравняли к победе. Однако чуть позже (14 июня 1807 г.) французы нанесли русским несомненное поражение возле Фридланда. У Александра почти не осталось войск. Он согласился на встречу с Наполеоном, которая состоялась на плоту посередине Немана. В разговоре Корсиканец с его сильным характером легко подчинил своему влиянию впечатлительного и не слишком твердого духом царя. Было решено, что Россия и Франция заключат тесный союз и разделят мир между собой. Александр должен был согласиться с существовавшим у Наполеона планом «континентальной блокады» Англии и позволить императору Франции свести Пруссию на положение третьестепенной страны. В обмен на это царь получил большие, но неясные перспективы завоеваний на Востоке. Наполеону же теперь ничто не мешало отнять у Пруссии почти половину ее территории, наложить на эту страну непосильную контрибуцию и вырвать у ее властей обязательство иметь армию численностью всего 42 тысячи человек. Итак, Австрия казалась уже бессильной, Пруссия стала бессильной, Россия стала союзницей – у Наполеона больше не было ни одного соперника в континентальной Европе. Этот мирный договор, заключенный в Тильзите в июле 1807 г., во многом стал вершиной жизненного пути и славы Наполеона.

Только упрямая и цепкая, как бульдог, Англия по-прежнему бросала вызов императору французов. Эта война была большой экономической нагрузкой для британцев: из-за нее они платили большие налоги, а надежда добиться мира, при котором Наполеон не будет хозяином всей континентальной Европы, казалась очень слабой. Но островитяне с суровым упорством продолжали борьбу. Не имея возможности разогнать их эскадры, которые блокировали его порты, Корсиканец нанес ответный удар – организовал знаменитую «континентальную блокаду». В своем Берлинском декрете, который он обнародовал в завоеванном им Берлине в ноябре 1806 г., он объявил, что устанавливает блокаду Британских островов, и запретил все без исключения коммерческие сделки между британцами и Францией, а также всеми союзниками Франции. Отказаться от участия в этой блокаде, поддерживать какие бы то ни было отношения с Британией, не объявить британские товары подлежащими конфискации и уничтожению практически означало навлечь на себя войну с Наполеоном. Какой из континентальных правителей рискнул бы на это? «Я желаю покорить моря благодаря могуществу на суше», – заявил император[195].