История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Таким образом, кампания 1813 г. началась так, словно одна рука Корсиканца была привязана к спине. Он был слабее, чем раньше, а его враги, как он сам с горечью признал, научились многим приемам его собственного военного искусства. В мае он нанес пруссакам и их русским союзникам поражение возле Лютцена (рядом с Лейпцигом), затем снова разбил их возле Бауцена. Но эти победы были далеко не решающими. В июне он совершил еще одну грубейшую ошибку – заключил со своими противниками перемирие (с 4 июня по 10 августа 1813 г.). Официально это было сделано для того, чтобы Австрия смогла выступить посредницей между воюющими сторонами и уладить миром спор между ними; на самом же деле обе стороны выигрывали время, чтобы получить подкрепления. Однако Австрия оказалась очень неискренней посредницей, а у императора было меньше, чем у его врагов, войск, которые могли быть использованы как подкрепления. Маршалы Наполеона забеспокоились по поводу возможного исхода войны. Если империи не станет, что будет с их собственными прекрасными княжествами и доходами? Они попытались советами удержать своего повелителя, но он не придавал большого значения их словам. До самого конца он был уверен, что французы не потерпят его в качестве правителя, если он хотя бы один раз публично признается в своем поражении. А его враги теперь требовали, чтобы он отказался от значительной части того, что раньше завоевал, и согласиться на это означало именно признать поражение. Кроме того, он упрямо верил, что сможет вернуть все каким-то молниеносным ударом своих войск.

Катастрофа произошла 26 июня в Дрездене, когда хитрый и коварный австрийский премьер-министр Меттерних встретился с императором и во время этой знаменитой встречи настойчиво, но безуспешно просил Наполеона проявить благоразумие. Наполеон был настроен высокомерно и заносчиво: несчастье ничему его не научило. «Значит, вы хотите войны, – сказал он. – Что ж, вы ее получите. Я разбил русских возле Бауцена. Теперь вы хотите, чтобы настала ваша очередь! Если это случится, мы увидимся в Вене». Меттерних напрасно напоминал Наполеону, что у того армия была обескровлена и солдатами в ней были не мужчины, а юноши, почти мальчики. Корсиканец, великий эгоист, бросил ему в ответ: «Вы не знаете, что происходит в уме солдата: такой человек, как я, обращает мало внимания даже на смерть миллиона людей» – и отшвырнул в сторону шляпу. Меттерних ее не поднял, то есть их беседа закончилась ссорой. Когда австрийский министр уходил, в прихожей вокруг него столпились французские генералы: они надеялись услышать, что начались настоящие переговоры о мире. Вертье озабоченно спросил: «Вы довольны императором?» – «Да, – ответил Меттерних. – Он объяснил мне все. Ему пришел конец».

Стало ясно, что ради безопасности всего мира огромный вампир, который имеет множество восхитительных качеств, но буквально высасывает лучшую кровь из Франции и из всей Европы, должен быть сброшен с престола. В августе 1813 г. после того, как выяснилось, что Наполеон абсолютно не желает примирения, война возобновилась. Австрия присоединилась к остальным его врагам. Впервые с 1795 г. Пруссия, Россия, Австрия и Англия одновременно воевали против Франции и при этом были объединены в искренний и дружественный союз. Теперь война шла не на жизнь, а на смерть. Прежняя находчивость не покинула Наполеона: он больше двух месяцев держался в Центральной Германии, защищая линию Эльбы. Он отразил первые атаки и даже выиграл большое сражение при Дрездене (26 августа), но силы были неравны[208].

К коалиции присоединилась Швеция, и в октябре, 16, 17 и 18-го числа, союзники наконец затравили ужасного льва возле Лейпцига. В этой трехдневной битве (немцы назвали ее Битва народов) 150 тысяч французов стояли против 200 тысяч русских, австрийцев, пруссаков и шведов. Молодые французские новобранцы сражались отважно, но от них требовали совершить невозможное, и 19-го числа Наполеон был вынужден отдать всем своим войскам приказ отступать в сторону Франции. В битве и при последовавшем за ней поспешном бегстве через Германию французы понесли огромные потери. Корсиканец снова оказался на французском берегу Рейна, имея под командованием едва 70 тысяч не слишком хорошо организованных солдат.