История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

В 1811 г. Наполеон благодаря своей безжалостной и агрессивной политике возвышался как гора над обычными правителями Европы и был грозен, как Сатана у Мильтона[206]. Он не проиграл ни одной войны и очень редко проигрывал сражения. Он продолжал сжимать в кулаке вырывавшуюся из его рук Испанию. Были заметны признаки того, что Англия сильно устала из-за континентальной блокады, от которой страдала ее экономика. Если бы император поддерживал спокойствие в странах, которыми уже владел, и решительно противостоял Англии, он вскоре смог бы принудить Англию к договору, который по форме был бы компромиссом, а фактически стал бы победой Франции. В любом случае для него было бы мудрым решением не создавать себе новых врагов. Как было только что сказано, его авторитарное правление становилось очень непопулярным внутри империи; континентальная блокада оказалась для французской экономики еще тяжелее, чем для английской; «налог кровью», то есть призыв новобранцев, делал противницей императора каждую мать, у которой подрастал сын. Даже некоторые из его самых верных помощников начали уставать от войны. Они уже насытились наградами и теперь хотели покоя, чтобы на досуге наслаждаться своими почетными титулами и пенсионами. Короче говоря, вся Франция уже пресытилась «славой» – вся, кроме ее властителя, который никогда не знал покоя.

В самом тяжелом положении находилась императорская армия. В ней по-прежнему было очень много компетентных офицеров, но ее солдаты, ветераны давних побед республики, Первого Итальянского похода, Аустерлица и Йены, сложили головы на полях множества сражений, а молодые новобранцы не были им равны. Правда, Наполеон везде, где возможно, использовал на войне своих вассалов-союзников. Теперь под его знаменами маршировало много итальянцев, баварцев, голландцев, вестфальцев и даже пруссаков. Пока дела у него шли хорошо, эти солдаты верно служили ему, но они не желали приносить большие жертвы ради французов, а несколько поражений могли бы поколебать их верность. Наполеон просто не мог продолжать действовать как раньше – бросать европейскую молодежь в непрерывные войны, как дрова в печь, и при этом ожидать, что его людские ресурсы никогда не закончатся. Он не мог рассчитывать и на то, что Франция и зависимые от нее страны будут терпеть ненужные муки только для того, чтобы удовлетворить его неуемное честолюбие. Возможно, верно предположение, что его положение внутри страны стало бы непрочным, если бы он искренне сказал «Хватит!» всем и всему, что побуждало его к новым завоеваниям, и оставался бы в своей стране, став мирным восстановителем Франции. Но как только война перестала бы давить на политику, раздались бы настойчивые требования дать народу гражданские свободы. А Наполеона можно вообразить делающим многое, но трудно представить, что он смог бы долго быть строго конституционным монархом с ограниченной властью, который помнит о правах своего народа и уважает оппозицию.

После Тильзита император какое-то время действительно работал в полном согласии с царем Александром I, но их дружбе быстро пришел конец. Наполеон разрушил планы России по завоеванию Турции, потому что сам уже наметил себе Константинополь как будущую жертву. Кроме того, он рассердил царя тем, что лишил престола одного из немецких правителей, герцога Ольденбургского, который был родственником Александра. Наполеон снова начал настаивать, чтобы Россия присоединилась к континентальной системе, отчего русская торговля стала гибнуть. В 1812 г. две великие империи, восточноевропейская и западноевропейская, бросили одна другой вызов, и Наполеон опять повел в поход свою Великую армию. Ее авангард двигался к Москве.

Император, несомненно, начал вести себя как избалованный любимец судьбы. Планируя свои военные кампании, он уже не так сильно сосредоточивался на важнейших деталях и слишком полагался на свои внезапные гениальные озарения. Он слишком охотно верил, что, раз его интуиция была верной раньше, она будет верной всегда. Вероятно, предположения, что он страдал болезнью, ослабившей его способности, неверны. Но он, возможно, утратил часть той быстроты тела и ума, которая восхищала людей во время его первой войны в Италии. Но в любом случае ослабление способностей императора было оценено по достоинству лишь после его великого поражения. В июне 1812 г. Европа знала только, что он ведет в самое сердце России более 553 тысяч солдат, среди которых, кроме французов, очень много итальянцев, поляков и немцев.