История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д'Арк

Но главное, порядок понимался как мир. Умиротворение являлось великим делом для этого примерного графа (возможно, он мечтал о более высоком сане, ибо происходил от Карла Великого; Капетинги своим новшеством показали пример, ребенку дали имя Карл; Галберт напоминает, что ему была предложена Империя, а затем престол в Иерусалиме, ибо граф, конечно, являлся крестоносцем и его достоинства укрепились во время святого паломничества). Граф был озабочен, в первую очередь, буйством фламандских воинов. У него не было врагов на границах. Однако каждый год он выводил 200 рыцарей за пределы своего отечества, чтобы дать ему спокойно вздохнуть. Ради развлечения отряд вступал в схватки с другими отрядами. Рассказ нотариуса из Брюгге высвечивает, таким образом, ту роль, которую начинают играть в политической системе в 20-е годы XII века рыцарские турниры. С их помощью оттачивалось военное искусство. Благодаря им находил выход переизбыток агрессивности у рыцарства. Владетели великих княжеств в Северной Франции брали на себя устройство этих очень полезных спортивных встреч. Но общественному порядку угрожала не только рыцарская вспыльчивость. В народной среде имелись люди, владевшие другими видами оружия, — луками со стрелами, которые могли быть опасными. В четвертый год своего «царствования» Карл Добрый запретил торговцам, горожанам носить такое оружие. Так, под слоем рыцарей и над слоем настоящих «бедняков» — крестьян — в этом крае обнаруживаются группы людей, которые благодаря своей военной силе обладают частью принуждающей власти. Эти люди жили в бургах, у ворот замков, помогая оборонять крепости, не оставляя оружия во время опасных торговых экспедиций. В описываемое время такие люди стали представлять угрозу. Они были способны сопротивляться взиманию повинностей, добиваться предварительного установления размера налогов, как это произошло в Лаоне. Граф Фландрии хотел разоружить этих людей. Они должны были отныне защищать свои права не с помощью оружия, не в сражениях, а с помощью слов, обращаясь в суд. Однако, как замечает Галберт, слово также есть оружие, причем более коварное. Ловкачи могут добиться своего обманом. И он задается вопросом: не явилась ли эта мера по наведению порядка одной из причин беспорядка? Может быть, она не была угодна Господу?

Мощь государя Фландрии во многом определялась тем, что его «королевство» было окраинным. В течение длительного времени страну опустошали набеги морских разбойников и язычников; римские сите здесь были разрушены. В крае оставался один епископ — в Теруанне; отсутствовал епископ в Турне, эта кафедра была объединена с кафедрой в Нуайоне. На протяжении веков графская династия собирала под свои знамена население — первоначально для отражения агрессоров, а затем для сопротивления жестокой морской стихии. Однако избыток «маргинальности» обусловил и слабости графства: Фландрию населяли люди строптивые и склонные к насилию. Графу, опиравшемуся на свои замки, с трудом удавалось держать их в узде.

Представьте себе замок в Брюгге. Внутренний двор его окружен земляным валом и рвом. На одной стороне возвышался «дом графа», построенный из камня, который был привезен издалека. На среднем этаже трехэтажного здания помещался зал, в него выходили двери комнат шателена — управителя и рыцарей, прикрепленных к замку. По другую сторону двора стояла церковь, богатая реликвиями, также сооруженная из камня, имевшая форму восьмиугольника, как императорская часовня в Эксе (Аахене); недавно ее покрыли черепицей. Здесь возносила молитвы коллегия клириков. Их глава — прево — обладал собственным домом с залом и комнатой. Некоторые каноники были людьми семейными и имели свои хозяйства, другие составляли монастырскую общину, вели существование более размеренное, но небедное. Рядом с ними жили нотариусы, хранители архивов. Укрепленный церковный портик представлял собой башню, символ власти. Она «возвышалась над всем остальным благодаря блеску своей красоты, как царский престол посреди отечества, она призывала на все части края спасение и справедливость через безопасность и мир, через право и законы». Сводчатая галерея соединяла графские покои с возвышением в церкви, на котором государь, подобно Карлу Великому, сидя, принимал каждое утро участие в богослужении. Расположение построек свидетельствует о тесном союзе — в лице графа — между функциями военной и литургической. Замок окружали жилища горожан, построенные из дерева, то есть из горючего материала. Городок также был защищен, но лишь простыми рвами, он насчитывал несколько церквей и рынок.