История Франции в раннее Средневековье

Нумизматы отмечают постепенный упадок монетного дела в Галлии по мере приближения христианской эры, как в смысле порчи типа, так и порчи состава: в золотые монеты все больше входит медь. Серебряные монеты превращаются в различные знаки. Подобные факты имеют не только экономическое значение: они говорят о глубокой смуте в национальном бытии. Монетный упадок в Галлии имеет значение важного симптома. В нем вскрывается политический упадок, приготовлявший пути чужеземному завоеванию.

II. Религия [34]

Характеризуя галльскую религию поры независимости, мы вынуждены предвосхищать явления и дополнять показания современных историков показаниями надписей и вещественных памятников более поздней эпохи римского завоевания. Подобно пеласгам и другим древним народам Европы, галлы долго не чувствовали потребности воплощать своих богов в человеческом образе[35] и искать для них пластических форм. Но и в позднейших изображениях будет чувствоваться не столько вдохновение национальными верованиями, сколько воспроизведение типов греко-римской иконографии. Впрочем, под классическим обликом можно открыть некоторые оригинальные мотивы. Еще легче отделить в надписях имена галльских богов от чужих. Труднее угадать, что значат эти имена и связанные с ними эмблемы.

Существует и другой источник познания религии галлов: народные предания, доныне живущие в глухих деревнях, мифологический материал, воплотившийся в средние века в поэмах ирландских кельтов. Но им следует пользоваться с крайней осторожностью. Кто скажет, что нанесла на первичную основу работа веков, влияние христианских идей? В общем, мало вопросов, где документы были бы так бедны, и обращение с ними требовало такой осторожности.

Цезарь изображает галлов чрезвычайно суеверными, но это не значит, что они были суевернее греков и римлян. Их политеизм, очень богатый и разросшийся, в основе похож на политеизм других народов. Они обожали силы природы, видя в них сознательные, одушевленные существа, милость которых можно склонить обрядами и формулами. Эти боги были либо чисто местными, либо общими всей Галлии. Многие являлись тем и другим одновременно, ибо местный бог мог расширить круг своих верных благодаря славе своего святилища, и по той же причине великий бог мог приобрести и местное значение.

Отчетливее всего натуралистическая концепция проявляется в культе вод. Многие собственные имена божеств взяты от названий потоков. Иногда последние сами выражают божественные черты. Таковы: Deva (Дева), Diva (Дива), Devona (Девона). Почести воздавались не только рекам, но и озерам, источникам, ручьям. Многие имена богов являются олицетворением источников. Nemausus (Немаус) — бог — покровитель Нима, есть гений фонтана, являющегося ныне украшением города. Над местными богами возвышаются боги и богини, представляющие вообще действие воды. Знаменитейший из них — Borvo (Борво), Bormo (Бормо), Bormanus (Борманус), чье имя запечатлено в топонимии всех галльских стран (он дал имя многим нынешним минеральным водам: Bourbonneles Bains (Бурбонель Бэн), Bourbon-l'Archambault и т. д.). Галлы бросали драгоценности на клад. Консул Цепион (106 г. до P. X.) нашел в ныне высохших озерах около Тулузы множество золота, которое, предполагали, награблено было в Дельфах. Болота доставили нашим археологам богатейшую добычу. Григорий Турский, живший в конце VI века по P. X., упоминает о Жеводанском озере, куда жители сходились толпами и с разнообразными приношениями. После торжества христианства источники все же остались целью благочестивых странствий, только христианские часовни сменили галльские святилища.

Вера римлян в гидротерапию содействовала тому, что культ воды жил и после римского завоевания. Труднее найти в надписях следы культа деревьев. Из лесных божеств нам известны только бог Vosegus (Возегус), богини Abnoba (Абноба), Arduinna (Ардуинна). Это — гении Вогез, Шварцвальда и Арденн. И этот культ оставил пережитки, устоявшие против запретов церкви и заставившие ее же освятить его обряды: изображения Св. Девы, помещенные в дуплах деревьев, должны были очистить языческие церемонии. Именно в глубине Шенских лесов (les Chenes), в тени буков, под венками, которыми украшали их ветви набожные руки детей, Жанна д''Арк лелеяла свои грезы и угадала свое призвание. В том же кругу представлений сложился оригинальный, потом изменивший свой смысл, обычай сбора омелы на дубе — пример культа целебных растений. Из них особенно чтились наиболее редкие, и чем чудеснее были условия их произрастания, тем большую им приписывали силу. Странный характер произрастания омелы на дубе объясняет торжественность церемоний ее культа: заклание жертв, белые одеяния и золотые серпы друидов. Для этого торжества ждали первого дня лунного месяца; известна связь, которую все вообще народы находили между фазами луны и другими земными явлениями.