История Франции в раннее Средневековье

Середине VIII века была порой великой смуты в жизни франкского духовенства. Большинство епископов и аббатов, которые купили свой сан или получили его в дар от государей, являются грубыми и дикими светскими господами, проводящими свою жизнь в войне и охоте. Они вооруженной рукой увеличивают свои домены. Они воюют с монастырями, грабят их и опустошают. В самих монастырях монахи восстают против тех аббатов, которые хотят принудить их к выполнению устава. Соборы, созывавшиеся столь часто в VI веке, становятся все более редкими. В 742 году Бонифаций пишет папе Захарии, что, по свидетельству стариков, в стране франков уже 80 лет не было соборов. Он, правда, несколько ошибается: последний собор меровингской эпохи был созван в Оксерре в 695 году епископом Тетриком.

Церковная смута еще увеличилась в правление Карла Мартелла, который, чтобы завербовать или удержать при себе своих верных, без всякого стеснения оплачивал их службу из церковных имений. Его племянник Гуго получил на свою долю три епископства: Париж, Руан и Байе, и три аббатства: св. Вандрегизила (Saint-Wandrille), обитель Жюмьежа и Флери в Вексене. Милон, один из самых верных его боевых товарищей, сделан епископом Трира и Реймса. Он так широко растрачивает их доходы, что на долю клириков не остается ничего, и они вынуждены торговать, чтобы обеспечить свое существование. Герольд, епископ Вормса, кончает свою жизнь на поле битвы в войне с саксами. Сын его наследует епископство. Монастырь св. Вандрегизила имел при Карле последовательно пять аббатов, которые все его грабили. Один из них, Тейтзинд, занимавший в то же время место аббата в монастыре св. Мартина Турского, в четыре года растрачивает треть монастырских имуществ. Другой, Вилдон, одновременно — аббат св. Ведаста, является страстным охотником. Его никогда не видели в церковном одеянии. Он кончил тем, что во время болезни Карла поднял против него восстание. Он был схвачен и казнен. Его аббатство отдано было Раганфреду, епископу Руана, который не умел читать. В эту пору светские люди захватывали церкви, не ожидая даже разрешения от государственной власти. Лион, Вьенн, Мец, Верден, Ле-Манс годами остаются без епископов.

Это положение вещей приводит в ужас Бонифация. «В большинстве городов, — пишет он папе, — епископства отданы светским людям, жадным до церковных имуществ или клирикам-прелюбодеям, развратникам и лихоимцам». По смерти Карла Мартелла Бонифаций обращается к сыну его Карломану и просит его оказать помощь в реформе Церкви.

Карломан был очень благочестивый государь. Он отозвался на призыв Бонифация и 21 апреля 742 года созвал (где именно — мы не знаем) первый собор епископов своих государств, который должен был «изыскать наилучшие средства для восстановления закона Божия и святыни Церкви, уничтоженных при прежних государях». Бонифаций присутствует на этом соборе, в качестве «уполномоченного св. Петра». 2 марта 744 года Пипин созывает такой же собор в Суассоне, и в том же году Карломан собирает второй собор в своих государствах. В марте 745 года собирается, вероятно, в Лептине, общий собор франкского государства.

Вот главные положения принятой этими соборами церковной реформы: соборы созываются ежегодно, чтобы следить за соблюдением церковных уставов и охраной церковных прав; иерархия должны быть восстановлена; в каждом государстве учреждается одно или несколько архиепископств; всякий большой городской округ — civitas, должен иметь епископа; каждый священник подчиняется определенному епископу и должен отдавать ему отчет два раза в год. Принять ряд мер к исправлению нравов: монахи должны жить по уставу св. Бенедикта; служителям Церкви запрещается носить оружие, сражаться, ходить на войну, охотиться и рыскать по лесам с собаками, разводить коршунов и соколов, носить светское одеяние; женщины не должны обитать под их кровлей; плотское общение с ними и прелюбодеяние строго караются. Устанавливаются законы к охране церковного достояния: Церкви будет возвращено похищенное у нее добро; отныне воины, получившие от Карла Мартелла церковные имущества, будут считаться держащими их от Церкви, на правах прекария или бенефиция и будут за них уплачивать ей десятину[450].

В момент, когда эта реформа начнет приносить свои плоды, на место епископата конца меровингской эпохи, невежественного, развратного, лишенного всякого нравственного авторитета, станет епископат более просвещенный, глубже проникнутый чувством долга перед обществом и Церковью, который займет активную роль в политической жизни и в литературном расцвете следующего периода.