История Франции

2. А между тем в XVI в. духовная проблема становится очень серьезной. Скрытое язычество эпохи итальянского Возрождения затронуло даже самих пап. Александра VI Борджиа никто не уважал, да он и не был достоин уважения. Торговля индульгенциями, примитивное суеверие, распространяемое монахами, неприятно поражали души верующих. Гуманисты, знавшие древнегреческий и древнееврейский, уже не довольствовались Вульгатой: они читали Библию в подлинных списках и не признавали авторитета малограмотных клириков. Французская, или Галликанская, церковь становилась реформистской. Многие из ее епископов были людьми образованными и толерантными. Из чтения священных текстов для них проступала другая религия, достаточно отличная от той, какой стал к тому времени католицизм. В Евангелиях обнаруживался Христос и Его Божественная милость, а не обряды и благочестие, не чистилище и не культ святых. Спасение души – единственно важное для христианина дело, – судя по текстам, не зависело от установленных обычаем религиозных обрядов. В 1508 г., то есть за девять лет до Лютера (1517), один старый профессор Парижского университета, Жак Лефевр д’Этапль, опубликовал призыв к чтению оригинальных текстов: «Это потому предпочитаем мы теперь блага земные благам небесным, что позабыли их [тексты], что захирели монастыри и умерла набожность». Faber Stapulensis,[24] очень смелый в своих высказываниях, учил, что спасение дается по вере, а не через заслуги и добрые дела человека, не через исключительный авторитет Священного Писания и символический характер мессы. Он осуждал произнесение молитв на латыни, осуждал целибат священников и культ святых. «За шесть лет до Лютера, – говорит Мишле, – преподобный Лефевр д’Этапль уже излагал его учение в Париже». Смелость Лефевра дошла до того, что он издал Библию на французском языке.

Ганс Гольбейн Младший. Продажа индульгенций. Сатирическая гравюра. XVI в.

Кристиан Юнкер. Мартин Лютер. Гравюра с живописного оригинала Лукаса Кранаха Старшего. 1706

3. 31 октября 1517 г. немецкий монах Мартин Лютер прибил на паперти Виттенберга свои девяносто пять тезисов. В них он учил, что к спасению ведет только вера, что паломничества, четки, свечи и почитание реликвий уводят человека от истинной веры. Затем, возбуждаясь понемногу, ибо он был натурой страстной, он провозгласил, что Рим – это Вавилон и что папа – это Антихрист. Это была уже не реформа, а настоящий разрыв, и в 1520 г. Лютер был отлучен от Церкви. Лефевру д’Этаплю грозила большая опасность, если бы не защита короля Франциска I и особенно его сестры Маргариты, герцогини д’Алансон, которая выбрала в качестве своего советника и духовника одного либерального прелата, епископа из Мо по имени Брисонне. Ни Брисонне, ни Маргарита и не думали противопоставлять католицизму новую религию. Они искали внутри самой религии наилучшие способы для установления мистических отношений с Богом через молитву. Оба они преодолели кризис сомнений. Брисонне хотелось бы собрать вокруг себя в Мо самые передовые умы Церкви. Он назначил Лефевра д’Этапля главным викарием и сделал из своего епископата один из очагов новой реформатской доктрины во Франции. Франциск I из любви к сестре защищал Лефевра, которого он называл своим «добряком Фабри». «Весь французский двор, подчиняясь исключительно моде, прогрессу литературы и удовольствию понимать Священное Писание или распевать псалмы на французском языке, едва не перешел, сам того не подозревая, в лютеранство» (Ш. Сент-Бёв). Но осуждение Лютера прозвучало как удар грома. Сорбонна, охваченная великим усердием, осудила Лефевра д’Этапля. Свершался переход от учености к инквизиции и от кафедры к костру.

4. После 1525 г., когда под Павией король попал в плен, его позиции стали менее прочными. Регентша Луиза Савойская, ощущая себя недостаточно сильной, не смела возражать папе и Сорбонне. Спор становился более острым. Вначале речь шла только о гуманизме и мистике, но начинали поговаривать о так называемой реформированной религии. Регентша нуждалась в поддержке Церкви для сохранения порядка в королевстве, лишенном короля. Вот почему она согласилась на строгие меры. Даже епископ Брисонне был охвачен страхом. Реформаторы привели в движение те силы, которые в дальнейшем не смогли сами контролировать. В епархии Мо беднота, сукновалы, ткачи жгли изображения Богородицы и срывали объявления о продаже индульгенций. По приказу парламента они были наказаны кнутом, заклеймены, а некоторые сожжены на костре. Присмиревший Брисонне отрекся от своих епископских посланий, подтвердил, что чистилище существует и что следует «упоминать имя Святейшей Богородицы и всех прочих святых». Маргарита, обладавшая большим мужеством, поехала в Мадрид ухаживать за своим плененным братом и получила от него письмо, защитившее хотя бы «добряка Фабри», но парламент продолжал всех прочих еретиков сжигать на кострах.