История Французской революции с 1789 по 1814 гг.

В это время пруссаки приближались, как это уже было раньше указано, и через двадцать дней похода перешли границу. Седанская армия, не имея вождя, не была способна сопротивляться столь превосходящим ее и вдобавок прекрасно организованным силам; 20 августа пруссаки осадили Лонгви, 21-го они бомбардировали его, и 24-го Лонгви сдался. 30-го неприятельская армия появилась перед Верденом, осадила его и начала бомбардировку. Верден был взят, и дорога к столице была совершенно открыта. Взятие Лонгви и приближение громадной опасности повергли Париж в величайшее волнение и тревогу. Исполнительный совет, составленный из министров, был призван в Комитет всеобщей обороны для совещания о принятии мер, необходимых в таких опасных обстоятельствах. Одни хотели ожидать врагов под стенами столицы, другие — отступить к Сомюру. „Вам небезызвестно, — сказал Дантон, когда пришел его черед высказаться, — что вся Франция заключается в Париже; если вы покинете столицу на произвол врагов, этим вы предадите себя и Францию в их руки. Париж надо удержать всеми средствами; я не могу принять план, настаивающий на удалении отсюда. Да и второй план мне не кажется лучшим. Невозможно думать о сражении под стенами столицы: 10 августа разделило всю Францию на две партии; из них одна предана трону, а другая желает республики. Последняя — вы не должны в этом отношении заблуждаться — составляет крайнее меньшинство в государстве, а только на нее одну вы можете рассчитывать в битве. Другая откажется идти против врагов; она будет возбуждать Париж в пользу иностранцев, в то время как ваши защитники, поставленные между двух огней, будут умирать, отражая врага. И они будут побеждены, в этом я не сомневаюсь… Гибель Франции и ваша собственная будет тогда неизбежна. Если, вопреки всякому ожиданию, они вернутся победителями коалиции, — эта победа будет также поражением для вашей партии, так как она вам будет стоить смерти многих тысяч храбрецов; роялисты же, более многочисленные, чем вы, ничего во время борьбы не потеряют в своей силе и влиянии. Мое мнение таково: чтобы расстроить намерения роялистов и задержать врага, надо нагнать на роялистов ужас!“ Комитет, поняв тайный смысл этих ужасных слов, пришел в ужас. „Да, говорю я вам, — снова начал Дантон, — надо нагнать на них ужас!“ Комитет своим молчанием с отвращением отверг это ужасное предложение; Дантон тогда вошел в соглашение с Парижской коммуной: он хотел обуздать своих врагов ужасом, втянуть все более и более толпу в свои планы, сделать ее своей соучастницей и не оставить революции другого спасения, кроме победы.

Начались домашние обыски, проходившие в грозной и мрачной обстановке; много лиц, подозрительных революционной партии своим положением или убеждениями, были посажены в тюрьму. Эти несчастные узники набирались предпочтительно среди двух диссидентских классов, духовенства и дворянства, и обвинялись во всевозможных заговорах во время Законодательного собрания. Граждане, способные носить оружие, были сформированы в полки на Марсовом поле и 11 сентября были отправлены к границе. Забили сбор, ударили в набат, раздались пушечные выстрелы, — и Дантон предстал перед собранием, чтобы дать ему отчет в мерах, принятых для спасения родины. „Выстрелы, слышанные вами, — сказал он, — обозначают не тревогу, а наше наступление на врагов. Что нужно, чтобы победить и уничтожить их? Нужна смелость, еще смелость и всегда смелость!“ Известие о взятии Вердена пришло в ночь с первого на второе сентября. Городское управление воспользовалось этой минутой, когда испуганному Парижу неприятель казался уже у ворот города, чтобы осуществить свои ужасные планы. Снова раздались пушечные выстрелы, снова забили в набат, заперли заставы, и началась резня.