История Французской революции с 1789 по 1814 гг.

Неккер вернулся с триумфом. Этот момент был лучшим в его жизни, и немного найдется людей, кому приходилось переживать подобные минуты. Министр народа, попавший за него в немилость и возвращенный ради него же, он по пути из Базеля в Париж получил много доказательств благодарности и восторженной преданности народа. Въезд его в Париж был праздником. Но этот день, когда популярность его так сильно возросла, был в то же время последним днем ее. Толпа, продолжавшая свирепствовать против всех, кто так или иначе участвовал в проекте 14 июля, с ужасной жестокостью умертвила Фулона и его племянника Бертье. Неккер, возмущенный этими убийствами, опасаясь, чтобы за ними не последовали другие и в особенности стремясь спасти барона Безанваля, командовавшего парижской армией при маршале Брольи и арестованного народом, потребовал всеобщей амнистии и добился ее от собрания избирателей. Этот благодушный поступок, однако, был неосторожен, принимая во внимание существовавшее раздражение и недоверие; Неккер не знал народа; он не знал, с какой легкостью народ заподозревает своих вождей и разбивает своих кумиров. Народ подумал, что желают избавить его врагов от заслуженной ими кары; округа с жаром напали на незаконность амнистии, провозглашенной никем не уполномоченным собранием; самим избирателям пришлось эту амнистию отменить. Конечно, необходимо было народу посоветовать спокойствие и призвать его к пощаде; но лучшим к тому средством было бы потребовать не освобождения подсудимых, а суда над ними, суда, который бы избавил их от убийственной расправы толпы. То, что наиболее гуманно, — не всегда самое лучшее. Ничего не добившись, Неккер вдобавок восстановил против себя народ. Тем самым он вступил в борьбу против той самой революции, вождем которой он рассчитывал сделаться лишь потому, что на момент стал ее героем. Но отдельный человек слишком незначительная величина во время революции, когда волнуются массы; движение либо увлекает его, либо оставляет; надо, чтобы он или шел вперед, или погиб. Ни в какое время нельзя заметить более ясно подчинение человека обстоятельствам: во время революции появляется много вождей, но если она отдается, то отдается только одному из них.

Последствия дня 14 июля были огромны. Движение из Парижа перешло в провинции; повсюду население, следуя примеру столицы, создало для самоуправления муниципалитеты, а для самозащиты — Национальную гвардию. И сила, и власть совершенно переместились; королевское правительство потеряло их, понеся поражения, а народ завоевал их силой. Имели власть и пользовались повиновением только вновь выбранные правители; прежние потеряли всякое значение и стали предметом полного недоверия. В городах народ восставал против них и против привилегированных сословий, считая, и не совсем без основания, их противниками совершившейся перемены. По деревням пылали замки господ, и крестьяне сжигали их дворянские грамоты. Редко бывает, чтобы победители не злоупотребляли одержанной победой и приобретенной силой. Необходимо было для успокоения народа искоренить злоупотребления; народ в своем стремлении избежать этих злоупотреблений невольно смешивал привилегии с правом собственности. Сословия исчезли; произвол был уничтожен; следовало отменить и их старинный придаток — неравенство. Отсюда надо было начать постройку нового порядка вещей; эти предварительные меры были выработаны в продолжение одной ночи.