История Французской революции с 1789 по 1814 гг.

Король, обеспокоенный этим нападением Собрания на членов своего совета и особенно боясь за преданного суду Делессара, не видел другого выхода, как выбрать министров из среды победившей партии. Только союз с тогдашними вождями революции мог спасти свободу и трон. Он восстановил бы согласие между королевской властью, Собранием и городским управлением. Если бы это министерство удержалось в силе, жирондисты с помощью двора сделали бы то, что после разрыва с ним они считали возможным сделать только без него. Членами нового министерства были назначены: морским министром — Лакост, финансов — де Клавьер, юстиции — Дюрантон, военным — де Грав, вскоре замененный Серваном, иностранных дел — Дюмурье и внутренних дел — Ролан. Двое последних были наиболее влиятельными и замечательными людьми в Совете.

Когда началась революция, Дюмурье было 47 лет; всю свою жизнь он провел в интригах и слишком хорошо помнил об этом в эпоху, когда легкие средства смогли употребляться только в помощь великим, но не заменять их. В первую половину своей политической деятельности он искал возможности выдвинуться, а во вторую — удержаться на месте. Придворный до 1789 г., конституционалист при первом Собрании, жирондист при втором, якобинец при республике, он менялся, сообразуясь с обстоятельствами. Но он имел все качества даровитого человека, предприимчивый характер, неутомимую деятельность, широту взглядов, пылкость в действиях и необыкновенную уверенность в успехе. Кроме того, он был откровенен, легкомыслен, остроумен и дерзок, одинаково пригоден и к ведению военных действий, и к осторожному выжиданию, находчив, тактичен; он умел покориться всяким обстоятельствам с тем, чтобы при первой возможности изменить их в свою пользу. Все эти высокие качества, правда, ослаблялись его недостатками: он был легкомыслен, опрометчив, крайне непостоянен и в поступках, и в помыслах — и все это вследствие какой-то органической потребности в интригах. Наибольшим недостатком Дюмурье было отсутствие политических убеждений. Во время революции, не принадлежа ни к какой партии, нельзя ничего сделать ни для свободы, ни для власти, — одного честолюбия здесь слишком мало, надо смотреть не на ближайшую цель, а на далекое будущее и надо быть страстнее своих единомышленников. Кромвель и Бонапарт это хорошо знали. Дюмурье же, служивший некогда орудием партий, думал победить их своими интригами; ему недоставало увлечения своей эпохой, а это единственно дополняет человека и подчиняет ему других.

Ролан был прямой противоположностью Дюмурье, — свобода застала его с вполне готовым характером, как будто бы сложившимся под ее влиянием. У него были красивые манеры, высокая нравственность, испытанные убеждения; он страстно любил свободу и был способен бескорыстно пожертвовать ей всей своей жизнью и погибнуть за нее без сожаления. Он был достоин того, чтобы родиться во время республики, но он не годился для революции, так как не умел найтись во время смуты и борьбы партий. Его способности не были блестящими, характер его был несколько узок, он не умел ни узнавать людей, ни держать их в руках; если бы не его жена, он никогда бы не выдвинулся, несмотря на то, что был трудолюбив, развит и деятелен. Все, чего ему не хватало, в изобилии находилось в ней: она обладала силой, ловкостью, благородством, предусмотрительностью. Мадам Ролан была душой Жиронды, вокруг нее собрались все выдающиеся и смелые люди партии для беседы об опасностях и нуждах родины, она возбуждала к деятельности способных, отправляла на трибуны красноречивых.