История Французской революции. Том 1

Национальные гвардейцы города Фонтене, выступившие, чтобы идти на Шантони, были побиты, а Шантони был разграблен. Генерал Вертейль, командовавший 11-й дивизией, узнав об этом поражении, послал генерала Марсе с тысячью двумястами солдатами – частично регулярных войск, частично национальных гвардейцев, – и инсургенты, встреченные при Сен-Венсане, были отбиты. Генерал Марсе успел прибавить к своей маленькой армии еще тысячу двести человек и девять пушек. Он пошел на Сен-Фюльжан, снова встретил вандейцев в глубокой лощине и остановился, чтобы поправить поврежденный ими мост. Около четырех часов пополудни 18 марта вандейцы сами напали на него. Пользуясь выгодным местоположением, они начали обстреливать Марсе с обычной своей ловкостью и понемногу окружили республиканцев, озадаченных таким мощным огнем и поставленных перед невозможностью что-либо сделать с неприятелем. Наконец инсургенты открыто бросились на войска, привели ряды в беспорядок, завладели артиллерией, военными припасами и оружием, бросаемым солдатами для облегчения своего спасения.

Так как мятежники действовали с особенным успехом именно в Вандее, их так и назвали – вандейцами, и это название осталось за ними и впоследствии, хотя война гораздо деятельнее велась вне Вандеи. Разбой, устроенный в Бокаже, принес им также прозвище разбойников, хотя большинство и не заслуживало его. Главная причина успеха вандейцев заключалась в самом свойстве края, в его топографических чертах, в храбрости и ловкости, с которыми инсургенты пользовались этими природными преимуществами, наконец, в неопытности и неосторожном усердии республиканских войск, которые нападали без толку и только доставляли врагам победу, уверенность в себе и бодрость.

Шаретт

К пасхе все инсургенты возвратились по своим домам. Война для них была чем-то вроде охоты, на которую они ходили на несколько дней, забрав нужное количество хлеба, а возвратившись, развлекали соседей своими рассказами. На апрель были условлены новые сходки. Восстание сделалось всеобщим. Этот театр войны можно было бы обвести чертой, которая проходила бы от Нанта, через остров Нуармутье, Ле-Сабль-д’Олон, Фонтене, Ниор, Партене и обратно через Эрво, Туар, Дуэ и Сен-Флоран до Луары. Восстание, начатое людьми, превосходившими простых крестьян, находившихся под их командованием, лишь природными качествами, скоро перешло в руки высшего класса. Крестьяне отправились по усадьбам и заставили господ принять над ними начальство. Всё Маре требовало себе в вожди Шаретта. Он был из Нанта и принадлежал к семье судовладельцев, служил во флоте, дослужился до лейтенанта, а по заключении мира удалился в усадьбу своего дяди и проводил жизнь в охоте.

По слабому, нежному своему телосложению он, казалось, не был годен к трудам и лишениям войны; но, живя в лесах целыми месяцами, ночуя на голой земле с охотниками, он окреп, в совершенстве узнал местность и прославился между крестьянами своей ловкостью и мужеством. Он сначала не решался принять на себя начальство и старался разъяснить инсургентам все опасности, которые влечет за собою такое предприятие. Наконец, однако, он согласился на их настоятельные требования и тогда уже дал им волю творить любые безобразия, чтобы окончательно скомпрометировать их и привязать к себе бесповоротно. Этот человек, хитрый, ловкий, одаренный жестокостью и несокрушимой храбростью, сделался самым страшным из вандейских вождей. Всё Маре ему повиновалось и с пятнадцатью, иногда двадцатью тысячами человек он устрашал Бокаж и даже Нант. Собрав свой отряд, Шаретт завладел островом Нуармутье, весьма для него важным, так как он мог сделать из него свою главную военную квартиру и центр сообщения с англичанами.

В Бокаже крестьяне обратились к Боншану, д’Эльбе и Ларошжаклену и заставили бросить свои поместья и стать во главе них. Боншан прежде состоял на военной службе, был хорошим офицером и при большой храбрости обладал благородным, возвышенным характером. Он стал командиром всех мятежников Анжу и берегов Луары. Д’Эльбе тоже когда-то служил; он отличался неистовой верой, упорным характером и глубоким знанием войны такого рода. В ту пору он пользовался наибольшим доверием в этой части Бокажа. Под его началом находились все приходы, окружавшие Шоле и Буа-Прео.