История Фридриха Великого.

   Перемирие, заключенное Фридрихом, распространялось только на Саксонию и Силезию. Он решил воспользоваться им для поражения прочих неприятелей. Он отправил десятитысячный корпус против имперских князей, которые держались противной стороны. Генерал Клейст со славой исполнил эту экспедицию. Он вошел во Франконию, овладел Бамбергом, потом Нюрнбергом, взял с обоих городов до двух миллионов талеров контрибуции и оттуда уже отправил партии по разным направлениям имперского союза. Прусские гусары распространяли повсюду страх и трепет. При одном их появлении города сдавались и откупались деньгами. Так достигли они до самого Регенсбурга. Имперский сейм пришел в ужас и в крайней беде прибегнул к милосердию прусского посланника, гра-{413}фа Плото, на которого прежде смотрел с пренебрежением. Его покровительство спасло Регенсбург. Австрия смотрела равнодушно на действия Клейста и тогда только отправила небольшой корпус во Франконию, когда Клейст, обремененный добычей, заложниками и пленными, был на обратном пути и благополучно прибыл в Саксонию. Союзные имперские чины теперь увидели ясно, как непрочна надежда на помощь австрийцев, и спешили наперерыв отделаться от союза против Пруссии или заключить с ней мир. Бавария прежде всех объявила себя нейтральной, затем войска Палатината возвратились восвояси, и, наконец, Мекленбург заключил мир с Фридрихом и внес ему 150.000 талеров контрибуции.

   Другая экспедиция была отправлена королем против французов в рейнские провинции. И она имела самый счастливый результат: владения его в самое короткое время были очищены и спасены от грабительства французских мародеров.

   Теперь Австрия и Пруссия должны были бороться один на один. Все преимущества клонились на сторону Фридриха. Богатые контрибуции, собранные им с имперских городов, он употреблял теперь на жалованье имперским же солдатам, которые, при расстройстве грозной исполнительной армии, целыми полками переходили под его знамена. Таким образом он надеялся составить войско в 200.000 человек. Австрия могла выставить против него только 60.000. Кроме того, она была обременена тяжкими долгами. Подданные страдали от значительных налогов, недостаток звонкой монеты остановил ход торговли, купцы разорялись, ремесленный класс обнищал -- поднялся всеобщий ропот. Эти обстоятельства заставили Марию-Терезию смирить свою гордость. Она сделала первый шаг к примирению. Фридрих был рад кончить брань, которая семь лет истощала его силы. Даже Август III увидел, что для спасения Саксонии от конечной погибели остается только одно это средство. Итак, замок Губертсбург был избран для переговоров. Каждая из враждующих держав отправила туда своего уполномоченного. На этот раз для совещаний были избраны не министры, не придворные интриганы, а чиновники, известные своей добросовестностью и светлым взглядом на вещи. Прусский советник посольства Герцберг и тайные советники: австрийский, Коленбах, и саксонский, Фрич, в конце декабря съехались в назначенное место. В первых числах января начались переговоры, а 16-го февраля мир был подписан. Все три державы согласились признать взаимно {414} свои владения в тех самых границах, в которых они находились до начала Семилетней войны, и не требовать друг с друга никаких вознаграждений. Силезия и графство Глацкое были признаны собственностью Фридриха. Австрия обязалась даже не разрушать построенных ею новых укреплений. Саксония была возвращена Августу. Кроме того, Фридрих обязался подать свой голос в пользу эрцгерцога Иосифа, сына Марии-Терезии, при избрании его в римские короли.

   Так кончилась эта кровопролитная распря, которая опутала своими цепями всю Европу и закинула пламя войны даже в Америку. Кроме разорения, потери людей и долгов она ничего не принесла враждующим державам. Пруссия, опустошенная и расстроенная, однако, с восторгом ожидала прибытия своего короля в Берлин. Она чувствовала, что отныне все ее величие, безопасность и будущее счастье заключалось в нем. 30-го марта, объехав Силезию, он прибыл в Берлин. Он хотел избежать торжественного приема и въехал в город вечером. Но народ с утра ждал его перед городскими воротами; громкие крики "да здравствует великий король!" встретили победителя. В один миг коляска его была окружена народом, и тысячи факелов запылали по улицам.

   Народ ликовал: на площадях раздавались песни и заздравные тосты, все окна блистали радостными огнями. Но Фридрих был печален и с поникшей головой переступил порог своего королевского дома. После семилетнего отсутствия он возвращался в столицу, где взор его на каждом шагу встречал живые свидетельства бедствий, перенесенных подданными, и где он должен был прочесть {415} почти на каждом лице печальный след потерь, ничем не вознаградимых. За несколько дней до приезда он писал к д'Аржансу: