История Фридриха Великого.

   На возвышенном месте, по ту сторону реки Нейсе, откуда Фридрих сам навел первую пушку на крепость во время ее осады, он основал новые укрепления. 30 марта 1743 года он лично присутствовал на закладке и своей рукою положил основные камни, соблюдая масонские обряды, так что эта закладка была как бы собранием ложи вольных каменщиков Пруссии и Силезии, в ордене которых Фридрих занимал степень гроссмейстера. Все постройки силезских укреплений производились под руководством генерал-майора фон-Вальраве.

   Город Глац был обращен в одну из значительнейших крепостей Силезии. Во время фортификационных работ около Глаца были найдены две старинные статуи, изображавшие св. Непомука, покровителя Богемии, и св. Флориана, защитника от огня. Когда король прибыл в Глац для осмотра новых укреплений, ему донесли о находке и спросили, что он прикажет сделать с этими статуями.

   "Св. Флориан, -- отвечал Фридрих, -- пригоден от огня: это дело частное и до меня не касается, но покровителя Богемии мы должны чтить и уважать. Пусть на дворце выстроят башню и на ней поставят св. Непомука".

   Приказание короля было исполнено в точности. Когда Фридрих вторично приехал в Глац, он увидел, что статуя поставлена лицом к Силезии. "Нет, -- сказал он с улыбкой, -- это не так: св. Непомук должен глядеть на ту страну, которой покровительствует, а наши дела до него не касаются". Таким образом, статуя была обращена к Богемии.

   Особенное внимание обратил Фридрих на укрепление города Козеля, близ австрийской границы. Он сделался одним из главных пунктов пограничной линии.

   Позаботясь о безопасности Силезии, Фридрих обратил все свое внимание на внутреннее ее устройство.

   Город Бреславль получил подтверждение всех своих привилегий; он был украшен многими новыми зданиями и переименован в третью столицу прусского королевства. Для оживления силезской {155} торговли Фридрих учредил в Бреславле две ярмарки и, чтобы придать им более значения, сам, со всем двором своим, посетил их два раза. Он уговаривал торговцев заводить фабрики и мануфактуры и даже давал им для этой цели заимообразно значительные суммы денег. Промышленный и ремесленный класс народа был им особенно поощряем, потому что в нем Фридрих видел основание будущего довольства страны и своего обогащения.

   Все изгнанные австрийским правительством за религиозные убеждения получили позволение возвратиться в Силезию, а для дряхлых солдат и пострадавших в войне были заведены инвалидные дома.

   Вникая в поземельное управление и в судопроизводство, Фридрих остался весьма недоволен силезскими чиновниками. Он нашел, что большая часть из них, занимая значительные места с большим влиянием, были люди не знающие дела, властолюбивые и недоброжелательные, которые интригами, связями и деньгами добились своего звания. Они употребляли власть свою во зло, со всем легкомыслием и бессовестностью наемников и людей продажных. Бедный народ, отданный им в жертву, слезами и последним куском хлеба должен был платить за их роскошь и плодами своего кровавого пота удовлетворять их жажду к стяжанию. В судопроизводстве господствовал такой же беспорядок и та же профанация правосудия. Судьи и судебные места делали, что хотели. К древним римским законам были, в разные времена, прибавлены новые, совершенно противоречащие прежним эдикты, и это представляло блюстителям закона обширное поле ворочать уставами по своему произволу и толковать узаконения и так, и сяк, смотря по тому, что выгоднее и доходнее. Вся юстиция двигалась на колесах, которые и правый, и виноватый должны были смазывать для того, чтобы они тронулись с места. Притом жалованье чиновников было так ничтожно, а костюм их так смешон и в таком неуважении у народа, что только самые негодные и необразованные люди поступали на службу, в надежде будущих благ от своего места. Полиция, учреждаемая в городах для соблюдения безопасности, спокойствия и достояния жителей, становилась для народа новым отягощением: для содержания ее с жителей взимались значительные поборы и, сверх того, торговый класс и всякий, кто только хотел заниматься своим делом беспрепятственно, должен был откупаться деньгами, чтобы в своих хранителях не найти грабителей. Дань, платимая полицей-{156}ским чиновникам, почти вошла в порядок вещей, и при исправном платеже каждое противозаконие и отступление от порядка сходило с рук откупившемуся нарушителю.

   Притом на этих людей не существовало никаких ревизий и поверок, никто не справлялся об источниках их обогащения. Тайные агенты австрийского правительства наблюдали только за мнениями людей о правительстве, а не за поступками его представителей.