История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим

- Это неверно. Он знал об этом и помимо исповеди, - отвечал мистер Эсмонд. - Мой отец, будучи ранен на войне, обо всем рассказал священнику-французу, скрывавшемуся после битвы, и еще другому священнику, в доме которого он умер. Этот джентльмен не помышлял о том, чтобы разгласить тайну, покуда не встретился в Сент-Омере с патером Холтом. Последний же молчал о ней, имея в виду собственные цели, а кроме того, желая прежде удостовериться, жива ли моя бедная мать. Она умерла много лет назад; так сказал мне в свой смертный час мой бедный покровитель; и я не сомневаюсь в истине его слов. Не знаю даже, мог ли бы я доказать законность брака. Но если бы и мог, я не стал бы этого делать. Я не намерен обесславить наше имя и сделать несчастными тех, кого люблю по-прежнему, как бы жестоко они со мной ни обошлись! Верьте мне, сударыня, сын не усугубит зла, которое вам причинил отец. Оставайтесь его вдовою и не отказывайте мне в своем расположении. Вот все, о чем я прошу вас; и больше никогда не будем касаться этого предмета.

- Mais vous etes un noble jeune homme! {Но вы благородный молодой человек! (франц.).} - воскликнула миледи, переходя, как всегда в минуты волнения, на французский язык.

- Noblesse oblige {Благородство обязывает (франц.).}, - ответил мистер Эсмонд, отвешивая ей низкий поклон. - Еще живы те, кому за их любовь и ласку я не раз охотно обещал отдать жизнь свою. Неужели же мне теперь сделаться им врагом и затеять с ними тяжбу из-за титула? Не все ли равно, кто носит его? Так или иначе он остается в семье.

- Что в ней есть такого, в этой маленькой недотроге, что заставляет мужчин так raffoler d'elle! {Быть без ума от нее (франц.).} - вскричала вдовствующая виконтесса. - Целый месяц она жила здесь, осаждая жалобами короля. Она миловидна и хорошо сохранилась, но у нее нет того, что называется bel air {Осанка (франц.).}. При дворе его величества короля все мужчины восхищались ею, а меж тем это была тогда просто восковая куколка. Сейчас она лучше и кажется сестрою своей дочери; но заслуживает ли она столь неумеренных похвал? Мистер Стиль, будучи на дежурстве при особе принца Георга, увидел ее, когда она с обоими детьми направлялась в Кенсингтон, и посвятил ей стихи, в которых обещает носить ее цвета и отныне одеваться только в черное. Мистер Конгрив говорит, что напишет "Скорбящую вдову", которая затмит его "Скорбящую невесту". Леди Мальборо, - хотя мужья их враждовали и даже дрались, когда этот негодяй Черчилль изменил королю (за что его следовало повесить), - тоже влюбилась в нашу вдовушку и оскорбила меня в моем собственном доме, заявив, что приехала не к старой вдове, а к молодой виконтессе. Маленького Каслвуда с маленьким лордом Черчиллем водой не разольешь, и они уже несколько раз по-братски оттузили друг друга. А распутник Мохэн, вернувшись в прошлом году из деревни, где он раскопал это сокровище, бредил ею целую зиму, сравнивая ее с бисером, который мечут перед свиньями, и в конце концов убил бедного дуралея Фрэнка. Ведь это из-за нее они поссорились. Я отлично знаю, что из-за нее. Признайтесь-ка, племянник, было между нею и Мохэном что-нибудь? Ну, скажите же: было или нет? Уж про вас самого я и не спрашиваю.

Мистер Эсмонд весь вспыхнул.

- Миледи чиста, как святые на небесах, сударыня! - вскричал он.

- Э, mon neveu! {Племянник (франц.).} Многие святые оттого и попали на небеса, что им было что замаливать там. Вижу, вы не умнее других и без памяти влюблены в нее.

- Поистине, я всегда любил и почитал ее превыше всего на свете, отвечал Эсмонд. - И я не стыжусь этого.

- А между тем она выставила вас за дверь - отдала приход этому отвратительному поросенку, сыну старой свиньи Тэшера, и говорит, что больше не пустит вас к себе на глаза. Все вы таковы, monsieur mon neveu. Когда я была молода, из-за меня состоялось, наверно, не менее тысячи дуэлей. А когда бедный мсье де Суши бросился в канал в Брюгге из-за того, что я отдала танец графу Спрингбоку, - я не могла выжать из себя ни слезинки и танцевала до пяти часов утра. Это было на балу у графа, нет, что я говорю, у лорда Ормонда, а его величество оказал мне честь тем, что всю ночь напролет танцевал только со мной. Но как же вы выросли! Вот у вас есть bel air. Вы брюнет. Все наши Эсмонды брюнеты. А у маленькой недотроги сын блондин; вылитый отец, тот тоже был блондин - и дурак. Вы были порядочным уродцем, когда вас привезли в Каслвуд, - одни глаза на лице, ни дать ни взять, вороненок. Мы хотели сделать из вас священника. Этот ужасный Холт - как он, бывало, пугал меня, когда мне случалось захворать! То ли дело мой новый духовник abbe {Аббат (франц.).} Дульет - премилый человек. По пятницам мы соблюдаем пост. Мой повар - человек весьма благочестивый и набожный. Вы ведь тоже наш, не так ли? А верно ли, что принц Оранский очень болен?