История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим

La Veuve se raccommode avec Miladi Marlboro qui est tout puicante avecque la Reine Anne. Cet dam senteraysent pour la petite prude; qui pourctant a un fi du mesme asge que vous savay.

En sortant de prisong venez icy. Je ne puy vous recevoir chaymoy a cause des mechansetes du monde, may pre du moy vous aurez logement.

Isabelle Vicomptesse d'Esmond" {*}.

{* "Кузен, я знаю, что вы храбро дрались на стороне покойного г-на виконта и были серьезно ранены. Г-н граф Уорик только и говорит что о вас; и г-н Мохэн тоже. Он говорит, что вы хотели драться с ним, что вы лучше его владеете шпагой, что вы, в частности, знаете один удар, который ему никогда не удавалось отпарировать, и что, если б вы с ним дрались, ему пришел бы конец. Итак, этот бедный виконт умер. Умер и, может быть... Кузен, кузен! Мне приходит в голову, что вы просто маленькое чудовище, как и все Эсмонды. Вдова у меня. Я приютила эту бедную женщину. Она страшно сердита на вас, каждый день ездит к королю (здешнему) и с громкими криками требует отмщения за своего мужа. Она не хочет вас видеть и не хочет ничего слышать о вас; однако сама заговаривает о вас тысячу раз на день. Когда выйдете из тюрьмы, приходите навестить меня. Я позабочусь о вас. Если маленькая недотрога захочет отделаться от своего маленького чудовища (увы! боюсь, что уже поздно!), я возьму это на себя. У меня уже отложено несколько экю и немного ценных бумаг.

Вдова помирилась с миледи Мальборо, которая пользуется большим влиянием на королеву Анну. Эти дамы принимают участие в маленькой недотроге, у которой, впрочем, сын одних лет вы знаете с кем.

Когда выйдете из тюрьмы, приходите ко мне. Я не могу поселить вас у себя из-за злых языков. Но вам найдут помещение поблизости.

Иаабелла виконтесса Эсмонд". (испорч. франц.).}

Маркиза Эсмонд - так иногда величала себя старая леди на основании патента, данного покойным королем Иаковом отцу Гарри Эсмонда: и по этому поводу она носила платье со шлейфом, который поддерживала жена дворянина, пила из чаши с крышкой и восседала на кресле, покрытом сукном с бахромой.

Тот, кому ровесником приходился маленький Фрэнсис (которого отныне мы будем называть виконтом Каслвудом), был его королевское высочество, принц Уэльский, родившийся в том же году и месяце, что и Фрэнк, и только что провозглашенный в Сен-Жермене королем Великобритании, Франции и Ирландии.

Глава III

Я становлюсь под знамена королевы и вступаю в полк Квина

Слуга в оранжевой ливрее с синим галуном и выпушкой дожидался Эсмонда у ворот тюрьмы и, подхватив тощий багаж молодого человека, повел его из постылого Ньюгета ж берегу Темзы, где они окликнули лодочника и по реке отправились в Челси. Никогда еще, казалось Эсмонду, солнце не светило так ярко, никогда еще воздух не был так опьяняюще свеж. Сады Темпла, когда они проезжали мимо, показались ему похожими на сады Эдема, и все вокруг набережные, верфи, береговые строения, Сомерсет-Хаус, Вестминстер (где только еще начинали строить новый мост), сверкающая гладь Темзы, по которой деловито сновали лодки и баржи, - наполнило его сердце радостью и ликованием; да и мог ли при виде столь прекрасного зрелища почувствовать иное недавний узник, для которого черные мысли еще сгущали мрак заключения. Наконец они приблизились к хорошенькой деревушке Челси, где было много красивых загородных домов, принадлежавших знати, и вскоре завидели впереди дом миледи виконтессы - веселый, вновь отстроенный дом в ряду, выходившем на набережную, с тенистым садом позади и отличным видом на Сэррей и Кенсингтон, где находился благородный старинный замок лорда Уорика, былого противника Гарри.

Здесь, в гостиной миледи, Гарри вновь увидел некоторые картины, прежде висевшие в Каслвуде и увезенные виконтессой после смерти ее супруга, отца Гарри. Особо, на почетном месте, красовался писанный сэром Питером Лели портрет досточтимой госпожи Изабеллы Эсмонд в виде Дианы, в желтом атласе, с луком в руках и полумесяцем во лбу, окруженной резвящимися псами. Он был писан в те времена, когда, если верить молве, венценосные Эндимионы пользовались милостями девственной охотницы; а так как богини вечно юны, то и эта до дня своей смерти была уверена, что ничуть не постарела и что сходство ее с портретом остается неизменным.