История географических карт

Другу Меркатора Абрахаму Ортелю, или Ортельсу, больше известному как Ортелий, не так повезло, он не получил академического образования. Тем не менее ученые всей Европы высоко ценили его. Он родился в Антверпене в 1527 г. и умер там же в 1598 г. В возрасте двадцати лет Ортелий стал членом гильдии Святого Луки в качестве художника-иллюминатора карт (afsetter van kaerten). Через семь лет умер его отец, и молодому человеку пришлось взять на себя содержание матери и двух сестер. Ради дополнительного дохода он начал покупать карты на стороне. Его сестры закрепляли их на полотне, а Абрахам раскрашивал и продавал на ярмарках во Франкфурте и других крупных городах. Вскоре он начал ездить за границу; он одновременно искал новые рынки для нидерландских карт и привозил с собой иностранные публикации. Ортелий побывал во Франции и Италии и везде продавал свои красиво раскрашенные карты и покупал экземпляры лучших карт иностранных городов и стран, какие только можно было достать. Одним из его первых и лучших клиентов стал Эгидий Хоофтман из Антверпена – проницательный купец, умевший получить выгоду там, где другие разорялись. Хоофтман изучал море, приливы и ветры и пытался вычислить наилучшие маршруты для своих кораблей и наилучшее время отправляться в плавание. Он покупал все карты, какие удавалось найти, и морские, и сухопутные. В Европе, как всегда, было неспокойно; Хоофтман следил за войнами по своим картам, пытался рассчитать самый короткий и безопасный путь для перевозки товаров по суше и понять, сколько это будет стоить. Его контора была завалена картами всевозможных видов и размеров. С ними ужасно неудобно было обращаться, но для человека, избравшего для себя заграничную торговлю, карты имели громадное значение. Как многие и до, и после него, Хоофтман жаловался на карты – на то, что большие коробятся, пролежав долгое время в скрученном виде, а на маленьких вообще ничего не разберешь. В один прекрасный день Хоофтман пожаловался на карты вслух своему другу Радермахеру, который был дружен также и с Ортелием. Радермахер предложил попросить Ортелия собрать вместе как можно больше надежных карт Нидерландов, Германии, Франции и Италии и вообще любых надежных карт, какие удастся найти, но только тех, которые напечатаны на одном листе. Затем Хоофтман или Ортелий смогут переплести эту коллекцию в единый том; тогда его удобно будет хранить и им можно будет без труда пользоваться.

Когда Хоофтман и Радермахер говорили о «листе» бумаги, они имели в виду вполне определенный размер. В те дни бумагу делали вручную, и размер листов ограничивался размером рамки с влажной пульпой, с которой могли работать бумажных дел мастера. За много лет выяснилось, что средний человек в состоянии ворочать полную рамку длиной в 28 дюймов и шириной в 24 дюйма. Рамки большего размера были слишком тяжелыми и неудобными. Эти размеры, конечно, время от времени немного менялись, но в среднем оставались постоянными. При изготовлении карт большего размера их приходилось гравировать на нескольких пластинах и печатать на нескольких листах.

Ортелий собрал около тридцати одинаковых по размеру карт и велел переплести их для Хоофтмана. Закончив работу над заказом, он решил начать изготовление подобных томов на продажу. Очевидно, его друг Меркатор поддержал его в этом намерении. До этого момента Ортелий как издатель поставил свое имя всего лишь на трех картах, но он знал множество людей по всей Европе – книготорговцев и торговцев картами, – которые могли снабжать его картами для комплектов, подобных заказанному Хоофтманом. Сначала, однако, он поговорил с друзьями о проблемах, связанных с изданием такой книги. Он обсудил с Радермахером различные проекции, в частности сердцевидную проекцию Оронса Фине; расспросил Меркатора и других граверов о том, можно ли уменьшать крупномасштабные карты до размеров предполагаемого атласа. Затем началась работа по сбору и редактированию карт. Необходимо было получить у картографов разрешение на использование их публикаций; выгравировать печатные формы и напечатать все необходимое, включая титульный лист, посвящение и содержание. На компиляцию материала потребовалось около десяти лет. К счастью, в Антверпене находился один из лучших печатных домов в Европе, а его владелец Кристоф Плантен был хорошим другом Ортелия.