История географических карт

Вне зависимости от количества зон, на которые географы делили сферическую Землю, о мире за пределами Средиземноморья кое-что все же было известно. Ясно было, что некоторые части внешнего мира были слишком жарки для жизни человека, в других же невыносимо холодно. Непосредственного знакомства с полуденным солнцем Верхнего Египта было достаточно, чтобы убедить любого человека в том, что где-то совсем близко на юге лежит предел, за которым человеку не выжить. Логично было также считать, что в пустынных северных областях Европы и Азии, где солнце если и появляется каждый день, то лишь ненадолго, должен быть предел, дальше которого человек, не говоря уже о растительности, погибнет от холода. Где же лежат пределы мира, пригодного для жизни? В поисках географам приходилось опираться в основном на слухи и недостоверные рассказы путешественников и моряков. Как далеко приходилось им бывать, и что могли они видеть на окраинах известного мира?

Большинство авторов того времени сходятся в том, что обитаемый мир ограничивается северным умеренным поясом, который и сам на тот момент был определен не слишком точно. Кроме того, опыт подсказывал, что обитаема лишь небольшая часть этой зоны; считалось, что ни один человек не путешествовал за Геркулесовы столпы; на востоке обитаемый мир ограничивали Индией. Оба предела, однако, вызывали сильные сомнения. Даже во времена Страбона не было известно точное положение Геркулесовых столпов, и он подробно рассуждает о том, можно ли установить в этом районе надежные ориентиры для будущих географов и путешественников. Тимей рассказывал, что за Столпами находятся острова Фортуны, но большинство географов относились к этому скептически. И конечно, Платон писал об Атлантиде – гигантской земле, размерами напоминающей континент, – лежавшей далеко к западу от столпов. В то же время сам Платон признавал, что этот остров-континент исчез в водах Океана за три тысячи лет до его времени, и само это обстоятельство бросало на весь его рассказ тень сомнения. Что же касается восточной оконечности обитаемого мира, то люди, конечно, дали ей название, но о реальном положении Индии и Восточного океана не было практически никаких достоверных данных. Аристотель, однако, осмелился предположить, что западная часть умеренной зоны на другой стороне земного шара могла бы в принципе оказаться пригодной для жизни, если бы ее не заполнял океан, который невозможно пересечь. Вот и все, что можно было сказать о протяженности обитаемого мира.

Ширина его с юга на север представлялась еще более неопределенной. Остров Мероэ, лежащий между Атбарой и Нилом, был хорошо известен, но дальше к югу все виделось уже несколько расплывчато. Грубо говоря, южные пределы включали в себя остров Беглых Египтян, остров Тапробан (Цейлон) и страну, где растет корица (Коричную землю); предполагалось, что эти три места расположены примерно в 3400 стадиях (340 миль) к югу от Мероэ. В этом вопросе Аристотель тоже подставился – он предположил, что в Южном полушарии теоретически может существовать умеренный пояс, похожий на наш; но, добавляет он, если бы такая зона существовала, то в ней должны были бы дуть такие же ветры, как в северной умеренной зоне.

На севере, за Британией и Иерне (Ирландией), географы столкнулись с еще более серьезной проблемой – проблемой острова Туле. О его существовании, местоположении и названии рассказал астроном и географ Пифей, живший и писавший в Массалии (Марселе). Пифей – персонаж очень темный; о нем не известно ничего, даже время, когда он жил; его труды (утерянные) быши бы полностью забыты, если бы не несколько сделанных им абсурдных утверждений. Некоторые из его утверждений казались людям образованным – таким как Эратосфен и Страбон – настолько бредовыми, что эти ученые люди, вместо того чтобы полностью игнорировать невежду, как принято в академических кругах, внимательно вчитывались в его слова и обнаруживали, что имеют дело с достойным доверия астрономом; такого человека не грех и покритиковать публично.

Итальянская карта Западной Европы. Показано вероятное расположение островов Фортуны, о которых первым сообщил Тимей около 352 г. до н. э.