История географических карт

Реки вокруг горы Атлас – особенно Бамбатум, – если верить Солину, кишмя кишели речными конями и крокодилами. Река Нигер непрерывно кипела, поскольку в той местности всегда царил жуткий жар, горячее любого огня. В Африке обитали гиены с негнущейся спиной; одной их тени было достаточно, чтобы вселить невыразимый ужас в сердца собак и лишить их способности не только кусаться, но даже и лаять. В самых отдаленных районах страны Сырт (Ливии) обитал василиск – необыкновенно жуткая тварь, которая передней своей частью на двух ногах ползла по земле, как крокодил, а задней парила в воздухе при помощи пары крыльев или чего-то вроде боковых плавников. Укус василиска – нет, даже его дыхание было смертельным! Только ласкам было под силу одолеть его. В Эфиопии жили псоглавые симеаны и какая-то загадочная раса людей, царем у которых был пес. В Эфиопии же жило береговое племя, все люди которого имели по четыре глаза. Муравьи вдоль Нигера были размером с мастифа. В Земле шелка (Западном Китае) шелк счесывали с листьев деревьев, на которых он и родился.

В дополнение ко всевозможным зверям из Плиниева зверинца на средневековых картах можно обнаружить безносых людей (в дальних пределах Африки); безголовых людей с глазами и ртом на груди; людей пустыни с кривыми ногами (на которых они не ходят, а скользят по песку). В Индии нарисованы люди с восемью большими пальцами на каждой ноге, и другие (в горных районах) с собачьей головой и когтями вместо пальцев (они лают, а не говорят). Там же видны люди с единственной ногой – зато ступня ее настолько велика, что, если судить по рисункам, ее часть использовали в качестве зонтика от солнца. Так говорил Солин!

Теория устройства Вселенной, выдвинутая Страбоном и Птолемеем, пережила самые темные годы Средневековья при помощи нескольких авторов-язычников, таких как, например, Макробий, писавший около 400 г. н. э. Конечно, в трудах этих авторов языческая наука присутствовала в разбавленном виде, во многих отношениях она была подчищена и отредактирована, но источники информации очевидны. У Плиния, скажем, Макробий заимствовал гораздо более избирательно, чем Солин. Даже сами отцы-латинисты косвенно способствовали сохранению языческой науки. Вместо того чтобы сжигать мятежные книги, они хранили их в библиотеках своих монастырей, и мужских, и женских, где эти книги служили жуткими образцами человеческих пороков. Кроме того, там их можно было изучать, опровергать и объявлять ложными. Так вы утверждаете, что Земля круглая, да? «Может ли хоть кто-нибудь быть настолько глуп, – писал Лактантий, – чтобы поверить, что есть на свете люди, чьи ноги задраны выше головы, или места, где все вещи свисают вниз головой, деревья растут наоборот, а дождь идет снизу вверх?» Хризостом и Августин писали в том же ключе. «Люди едут в дальние страны, чтобы восхититься высотой гор, и изучить вращение звезд, и встретить других людей». Еще более резким в своей критике был Косьма – бывший купец и путешественник, отказавшийся от любого светского знания о мире в пользу сияющего светоча знания, источником которого может быть только Священное Писание и некоторые другие тщательно отобранные материалы. «Я открываю свои заикающиеся нерешительные уста, – писал он, – с верой в моего Господа и в то, что Он удостоит меня Своим духом мудрости».

Косьма из Александрии по прозванию Индикоплов жил в VI в. Он обратился в христианство после успешной карьеры купца-путешественника. Он плавал по Красному морю и Индийскому океану, торговал на рынках Абиссинии и Сокотры, Западной Индии и Цейлона. После многих лет необычайно активной и богатой событиями жизни он принял христианство и стал монахом. Примерно в 548 г. в своей одинокой келье на Синае он написал мемуары и, кроме того, трактат об устройстве Вселенной под названием «Христианская топография» (Topographia Christiana). Его главной целью при этом было опровергнуть ложную и языческую к тому же доктрину шарообразной Земли и одновременно вернуть надлежащий блеск рассказу Священного Писания о Земле и ее месте во Вселенной. Косьма не пытался облегчить себе задачу. Опровергая писателей-язычников, он цитирует чуть ли не семьдесят языческих авторитетов и при этом энергично и с чувством проклинает лучших и наиболее достоверных из них. После разгрома творений нечестивых греков – таких как Платон, Аристотель, Евдокс и Птолемей – он строит собственную космографию, основанную на Священном Писании и творениях Святых Отцов. Он иллюстрирует текст диаграммами и самыми ранними из известных карт христианского происхождения.