История географических карт

Для моряков магнитное склонение имело жизненно важное значение, поэтому тут же как из рога изобилия посыпались дикие теории, каждая из которых пыталась объяснить, почему склонение не остается постоянным. Еще в 1530 г., задолго до открытия Геллибранда, Алонсо де Санта-Крус составил первую карту, на которой указал, в меру тогдашних знаний, различные зоны мира, где проводились наблюдения деклинации компаса, и размеры деклинации в пределах каждой зоны. Однако, несмотря на все старания ученых, магнитное склонение, не говоря уже о теории его изменений, много лет оставалось загадкой. Серьезный вклад в исследование этого вопроса внес Эдмунд Галлей. В 1698 г. он был назначен капитаном «Прекрасной дамы» и вышел на ней в далекий поход, единственной целью которого было собрать как можно больше информации о проявлениях земного магнетизма. Путешествие получилось долгим – два года, корабль заходил на юг далеко за экватор, до 52° ю. ш. Результаты наблюдений Галлея были опубликованы в виде карты мира, «показывающей вариации компаса в Западном и Южном океанах согласно наблюдениям, проведенным в год 1700 по приказанию его величества Эдм. Галлеем». На карту были нанесены линии равного склонения (изогональные линии), которые делили поверхность Земли на полосы, или зоны, где магнитное склонение предполагалось одинаковым. Карта Галлея не только стала образцом для отображения магнитных данных, но и произвела в научных кругах настоящий фурор. Она подтолкнула других исследователей к проведению аналогичных наблюдений в разных частях мира – хотя бы для того, чтобы доказать неправоту Галлея. Что же касается изменений магнитного склонения от года к году, то ученые мужи испытывали на этот счет серьезные сомнения; еще в 1757 г. дон Хорхе Хуан в своем «Кратком очерке навигации» (Compendio de Navegacion) упоминает изменения магнитного склонения, «в которые моряки не верили и не верят».

Развитие навигации как науки и морских карт как помощников в этом деле первое время шло параллельно. Любое открытие в одной области непременно приводило к серьезному продвижению в другой. Моряки ощущали необходимость в качественных картах и не стесняясь говорили об этом. Мартин Кортес жаловался, что разумные, кажется, люди не могут создать точных карт. Разумные люди – в том числе и картографы – хорошо понимали, в чем проблема, но решить эту проблему было не так просто.

Михиль Куанье из Антверпена, разумный человек и картограф, попал в самую точку, когда написал в 1581 г., что при существующих условиях и имеющихся картографических проекциях нет смысла прокладывать курс по карте, опираясь на показания компаса, какими они кажутся на карте. Румбовые линии, радиально расходящиеся от розы ветров в центре карты, могут быть прямыми на бумаге, но если приложить эти румбовые линии к сферической поверхности океана, то получится серия спиралей, которые заведут навигатора неизвестно куда. Проблема, таким образом, состояла в том, чтобы составить такую карту, на которой прямолинейный компасный курс отображался линией, по которой навигатор мог следовать к пункту своего назначения, где бы он ни находился. Но как можно выпрямить спиральную румбовую линию и перенести ее на бумагу так, чтобы компасный курс изобразился бы прямой линией, не подверженной всевозможным случайностям? Ответ дал Герард Меркатор (латинизированная форма фамилии де Кремер) – картограф, гравер и мастер-инструментальщик.

Меркатор был не просто ремесленником и изготовителем инструментов. Он родился и вырос в Рупельмонде в восточной Фландрии, учился в лучших нидерландских школах. Степень магистра он получил в университете Лувена, а частные уроки математики брал у Геммы Фризия. Из него самого тоже получился бы великолепный преподаватель математики, если бы он не попытался смешивать теологию – а именно учение Моисея, преподаваемое в Лувене, – с научным подходом к трудам Аристотеля. В Лувене не полагалось сомневаться в полной гармонии церкви и Аристотеля, поэтому Меркатор оставил преподавание и удалился на время в Антверпен. Вернувшись позже в Лувен, он занялся делом, которое требовало от него не только ремесленного мастерства, но и работы ума. Его инструменты были красивы. Его земные и небесные глобусы самых разных размеров – по кошельку и желанию заказчика – отличались большим искусством и мастерством. Так, например, небесный глобус – один из пары, изготовленной для императора Карла V, – представлял собой хрустальный шар с выгравированными на его поверхности с помощью алмаза созвездиями. Внутри его был подвешен деревянный земной глобус с картой мира, искусно выгравированной и отпечатанной на специальных бумажных глобусных клиньях. Мастерство подобного рода принесло Меркатору необходимое в его положении благоволение королевских особ. Он достиг известности и процветания.

Морская карта, созданная в 1532 г. Оронсом Фине для прокладки курса корабля в открытом море.

Подобного рода карта сегодня, через четыреста лет, выглядит гораздо проще. Таблицы меридиональных частей перестали быть необходимыми