История Германии в ХХ веке. Том I

Финансовые масштабы этой войны тоже были невиданными. Чтобы быть готовым к войне, правительство Германии создало резервы в размере 225 миллионов марок, которые хранились в башне Юлиуса в Шпандау, как средневековая военная казна. Однако после начала войны выяснилось, что этой суммы совершенно недостаточно: реальные расходы оказались таковы, что запасенных денег хватило всего на два дня боевых действий. В зависимости от способов расчета, по оценкам, война обошлась Германской империи в сумму от 156 до 200 миллиардов марок – при том что все национальное богатство Германии перед войной составляло около 40 миллиардов марок. «За один месяц на войну тратились такие деньги, – писал Вальтер Ратенау летом 1919 года, оглядываясь назад, – которых хватило бы на устранение нищеты во всем мире. Еще месяц – и все люди умственного труда были бы обеспечены до конца дней. Третий превратил бы города в райские уголки. Четвертый освободил бы науку, а пятый – искусство от всех материальных оков»[33]. Существовало три способа собрать чрезвычайно крупные суммы, необходимые для финансирования войны: налоги, займы и денежная эмиссия. Первый был серьезным и эффективным, но он предполагал наличие дееспособной налоговой системы, а также соответствующей готовности общества. Ни того ни другого в Германии, как и в других воюющих странах, не хватало. Ведь для того, чтобы достичь необходимых объемов, прямые налоги, особенно подоходный налог и налог с оборота, пришлось бы увеличить. Однако это уже стало камнем преткновения, о который разбился «блок Бюлова» пятью годами ранее, поскольку консерваторы и аграрии не смогли достичь соглашения по вопросам о подоходном налоге и налогам на капитал или на наследство. Поскольку консервативные лоббисты торпедировали любой проект современного законодательства о подоходном налоге, дифференцирующий налоговое бремя в зависимости от дохода и объема собственности, Германия вступила в войну без надежной основы для налоговых поступлений. В конечном итоге все военные расходы должны были быть возложены на плечи врагов, как заявил статс-секретарь Имперского казначейства Карл Гельферих: «Во время войны мы не хотим то огромное бремя, которое несет наш народ, увеличивать за счет налогов, пока в этом нет острой необходимости. <…> Весь будущий уклад жизни нашего народа должен быть, насколько это вообще возможно, освобожден и огражден от огромного бремени, которое создает война. Свинцового миллиардного бремени заслуживают зачинщики этой войны; пускай они тащат этот груз через десятилетия, а не мы»[34]. Изменения произошли только в последней трети войны, когда были введены налог с оборота и налог на военную прибыль, хотя и с очень низкой маржой. В целом Германия финансировала только 17 процентов своих военных расходов за счет налогов, в то время как Британия – 26 процентов.

По большей части расходы на войну финансировались с помощью так называемых военных займов. Для этого государство выпускало соответствующие бумаги, которые после окончания войны должны были погашаться по выгодным процентным ставкам. В Германии до 1918 года было выпущено в общей сложности девять таких облигаций, всегда связанных с крупными патриотическими кампаниями и символическими акциями по спасению отечества – с определенным успехом: только на седьмую облигацию в марте 1917 года подписалось более семи миллионов человек. В общей сложности облигации собрали огромную сумму в 97 миллиардов марок, около двух третей средств, необходимых для ведения войны. Такие облигации функционировали как долгосрочные ценные бумаги, то есть зависели от благоприятных процентных ставок и уверенного ожидания высокой прибыли. Поскольку прибыль можно было получить только в случае победоносного исхода войны, правительство по одним только финансовым причинам должно было поддерживать в народе как можно более высокие ожидания победы, вопреки реальному положению дел на фронтах. И это ему, как ни удивительно, очень хорошо удавалось, но с осени 1916 года и взятых взаймы у населения сумм уже не хватало для затыкания брешей в бюджете.