История Германии в ХХ веке. Том II

Для спасения банков страны ЕС использовали 1,6 триллиона евро государственной помощи до 2010 года, правительства также потратили значительные средства на стимулирование экономики. Таким образом, долги стран ЕС выросли в огромной степени. Только в ФРГ государственный долг вырос почти на десять процентов в период с 2008 по 2010 год. В результате экономически слабые государства ЕС, в частности, оказались в затруднительном положении. Это было особенно актуально для государств еврозоны, которые больше не могли компенсировать свои платежные проблемы девальвацией национальных валют, а именно Греции, Испании, Португалии, Исландии и Италии. Классифицированные как страны риска из‑за своей задолженности, они получали кредиты с высокими процентными ставками только на рынке капитала, так что несколько стран оказались на грани неплатежеспособности. Чтобы предотвратить экономический крах этих стран, особенно Греции, богатые государства евро организовали схему гарантий, которая предоставляла проблемным странам кредиты под низкий процент, но при условии, что они модернизируют свою экономику и восстановят свою кредитоспособность путем реформ экономической и социальной конституции, но прежде всего путем резкого сокращения государственных расходов.

Финансовый кризис 2007 года, плавно переросший в мировой экономический кризис и долговой кризис стран евро (начало или продолжение которого нельзя не заметить даже осенью 2013 года), подтвердил все пессимистические прогнозы относительно последствий дерегулирования финансовых рынков, неравномерного распределения доходов и стратегии экономической политики, направленной преимущественно или исключительно на увеличение прибыли инвесторов. То, что предвещал «пузырь доткомов» 2001 года, теперь повторилось в многократно увеличенных формах. Но теперь речь шла уже не о крахе сомнительных интернет-компаний и потерях частных инвесторов. Кризис привел к обнищанию стран, сделал государства неплатежеспособными и вызвал увеличение числа голодающих в мире на 100 миллионов человек до одного миллиарда. «Нерегулируемые глобальные денежные потоки и умножение денег, вызванное кредитной спиралью последнего десятилетия, – резюмировал причины такого развития событий «Шпигель» в ноябре 2008 года, – создали капитализм, управляемый финансовым рынком, больше не основанный на товарах и торговле, который постоянно создает, должен создавать новые спекулятивные пузыри. Финансовый рынок стал реальным рынком, классической экономики больше нет: стоимость финансовых активов сейчас превышает стоимость всех товаров и услуг, продаваемых во всем мире, в три раза. И это изобилие капитала всегда является источником новых бумов и пузырей»[43]. Финансовый капитализм, в значительной степени освобожденный от политических оков и связей, довел свой импульс до такой степени, что последствия кризиса стали катастрофическими не только для отдельных компаний и национальных экономик, но и для всего мира. Тот факт, что в момент катастрофы убытки частных компаний были переложены на плечи государства, поскольку банки были «системно значимыми», то есть слишком большими, чтобы правительства могли принять на себя последствия краха, не только противоречил всем критериям справедливости, но и подготовил почву для повторения такого безудержного принятия рисков в любое время, поскольку в чрезвычайной ситуации государство вмешалось.