Читаем История германо-французской войны. 1870–1871 гг. полностью

Согласно этим приказам два корпуса маасской армии 31 августа должны были перейти на правый берег реки, чтобы помешать возможному дальнейшему наступлению французов через Монмеди на Мец. Кроме этих корпусов, еще два корпуса блокадной армии стояли уже на этом направлении наготове у Этена и Бриэ. 3-я армия должна была 31 августа продолжать движение в северном направлении.

При существовавшей обстановке уже предусматривалась возможность перехода шалонской армии на нейтральную территорию, и потому бельгийскому правительству было отправлено дипломатическим путем требование принять в этом случае меры для разоружения, немецким же войскам указывалось немедленно перейти границу, если только противник не сложит там оружия.

В то время как 5-й французский корпус сражался у Бомона, а остальные корпуса переходили Маас, маршал Мак-Магон уже отдал приказ о сосредоточении армии к Седану. В его намерения не входило давать там сражение, но короткий отдых войск и снабжение их продовольственными припасами, бесспорно, были необходимы. Затем должно было последовать отступление через Мезьер, куда как раз теперь подходил генерал Винуа с вновь сформированным 13-м корпусом. Прибывший уже после полудня в Кариньян 1-й корпус выставил вечером две дивизии у Дузи, чтобы воспрепятствовать преследованию противника.

Хотя всякому преследованию непосредственно после сражения, безусловно, мешала река, но все-таки отступление французов приняло вскоре опасный характер разложения. Войска были до крайности утомлены напряженными действиями днем и ночью, под постоянным дождем и при недостаточном продовольствии. Бесцельные, по-видимому, передвижения взад и вперед подорвали доверие к командованию, а ряд неудачных боев поколебал веру в свои силы. Тысячи беглецов, требовавших хлеба, протискивались по запруженным дорогам вперед, чтобы достичь маленькой крепости, которая неожиданно сделалась центром большого сосредоточения войск.

Туда поздно вечером приехал также император Наполеон из Кариньяна. В течение ночи на 31 августа 7-й корпус прибыл к Флуань и только утром 12-й корпус – к Базейлю. В подавленном настроении собрался 5-й корпус у восточного предместья крепости. После полудня подошел также 1-й корпус, имевший арьергардные бои с германской кавалерией; он занял позицию за долиной р. Живон.

Итак, о продолжении марша к Мезьеру в этот день нельзя было и думать. Между тем уже вечером 12-му корпусу пришлось занять фронт у Базейля, где гром орудий возвещал прибытие немцев.

Разрушение мостов у Базейля и Доншери было предписано, но при всеобщем утомлении этот приказ остался невыполненным.

31 августа из состава маасской армии гвардейская и 12-я кавалерийская дивизии, перейдя Маас у Пуильи и по понтонному мосту у Лэтана, продвинулись от этой реки к р. Шиер. Наседая на отступавшего противника и следуя за ним до его новой позиции, они взяли в плен многочисленных отсталых. Гвардейский корпус перешел затем у Кариньяна через р. Шиер и остановился у Саши; 12-й корпус придвинулся к Маасу у Дузи, выдвинув свой авангард по ту сторону до Франшваля. 4-й корпус остался у Музона.

Из 3-й армии 4-я кавалерийская дивизия производила поиски по направлению на Седан, отбросила французские заставы из Ваделенкур и Френуа и обстреляла из последнего селения своей артиллерией железную дорогу. На левом крыле 6-я кавалерийская дивизия выдвинулась в направлении на Мезьер до Пуа.

Уже утром, когда 1-й баварский корпус достиг Ремильи, он был обстрелян с противоположного берега Мааса, почему его артиллерия выехала на позицию по склону долины левого берега. Началась оживленная канонада, в которой под конец приняло участие 60 баварских орудий. Только теперь французы попытались взорвать железнодорожный мост к югу от Базейля. Но сильный огонь 4-го егерского батальона прогнал противника и его рабочих; егеря сбросили бочки с порохом в воду и вскоре после полудня перешли мост. Несмотря на град пуль, батальон ворвался в Базейль и занял северную окраину этого обширного селения.

При таких условиях французский 12-й корпус счел нужным развернуться между Балан и Ля-Монсель и, усилившись батареями 1-го корпуса, со значительным расходом сил выступить против небольшого отважного отряда.

Между тем генерал Тан счел нецелесообразным с одним своим корпусом уже сегодня перейти на ту сторону Мааса и вступить в серьезный бой с сосредоточенным противником. Вследствие этого слабый отряд в Базейле, не имея возможности рассчитывать на подкрепление, отошел в 3.30 назад, никем не преследуемый.

Тем временем у Элликура беспрепятственно были наведены два понтонных моста. На ночь все три переправы были сделаны непроходимыми, но при этом 84 орудия готовы были обеспечить прохождение по ним впоследствии. 1-й баварский корпус стал биваком у Анжекура, 2-й корпус – у Рокура.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары