Читаем История германо-французской войны. 1870–1871 гг. полностью

Между тем положение в Меце было хорошо известно немцам. Ежедневно увеличивалось число солдат, которые при копке картофеля добровольно сдавались в плен. Немцы узнали, что в городе происходили беспорядки, что в скопищах участвовали также солдаты и что командующий армией был вынужден признать республику. После того как императрица тоже объявила, что она никогда не согласится на уменьшение французской территории, не могло быть больше речи о политических переговорах с командующим рейнской армией.

С 20 октября прекратились выдачи из крепостных запасов, и войска зачастую питались только кониной. Первоначальное число в 20 тыс. лошадей каждый день уменьшалось на 1 тыс. Особенно чувствителен был недостаток хлеба и соли, а глинистая, глубоко размокшая почва делала пребывание в лагерях почти невыносимым.

После неудачи переговоров в Версале на военном совете, собранном 24 октября, было признано необходимым завязать сношения с командованием блокадной армии.

Первые переговоры не имели успеха, так как маршал все еще требовал свободного отступления, если надо будет, в Алжир или перемирия при условии снабжения продовольствием. С германской стороны настаивали на сдаче крепости и на пленении армии, и, в конце концов, на этих условиях вечером 27 октября была подписана капитуляция.

Капитуляция Меца 27 октября

Утром 29 октября были водружены германские флаги на внешних фортах Меца. В 1 час пополудни французский гарнизон в безмолвной тишине и полном порядке выступил из крепости по шести дорогам. На каждой стоял один прусский корпус для приема пленных, которые тотчас же отводились на приготовленные и снабженные продовольствием биваки. Офицерам было оставлено оружие, и на время они могли вернуться в Мец, куда вскоре были также доставлены съестные припасы.

Маршал Базен выехал в Кассель.

Еще в течение дня в Мец вступила 26-я бригада. В городе не было заметно никаких разрушений, но состояние лагерей свидетельствовало о лишениях, перенесенных войсками за 72 дня блокады.

Немцы потеряли в этот период убитыми и ранеными 240 офицеров и 5500 солдат.

В плен было взято: 6 тыс. офицеров и 167 тыс. солдат, кроме того, 20 тыс. пока еще не способных к перевозке больных, – всего около 200 тыс. человек. Немцам досталось: 56 императорских орлов, 622 полевых и 876 крепостных орудий, 72 митральезы и 260 тыс. ружей.

Пленные были отправлены через Трир и Саарбрюккен под конвоем ландверных батальонов, которые остались для их окарауливания в Германии, так что нельзя было рассчитывать на возвращение этих батальонов на театр войны.

Новое разделение армий

Капитуляция Меца, которой Фридрих Карл добился при столь трудных условиях, существенно улучшила общую военную обстановку.

Еще до наступления этой катастрофы, а лишь в предвидении ее, в главной квартире были сделаны распоряжения относительно имеющих освободиться войск, о чем заранее сообщено командующим армиями.

Согласно этому 1, 7 и 8-й корпуса с 3-й кавалерийской дивизией должны были образовать 1-ю армию под командой генерала Мантейфеля. Задачей ее было выдвижение в район Компьень для прикрытия блокады Парижа с севера. Кроме того, на нее возлагались еще другие поручения. Она должна была занять Мец, осадить Диденгофен и Монмеди.

2, 3, 9 и 10-й корпуса с 1-й кавалерийской дивизией, в качестве 2-й армии, снова поступили под начальство Фридриха Карла и должны были двинуться к средней Луаре.

Операции 14-го корпуса на юго-востоке. Октябрь

После падения Страсбурга на вновь сформированный 14-й корпус была возложена задача – прикрывать сообщения германских армий, стоявших под Мецем и Парижем.

Генералу Вердеру предстояли не столько крупные сражения, сколько многочисленные мелкие бои в различных направлениях. Желая сделать свои четыре бригады способными к ведению таких самостоятельных боев, Вердер снабдил каждую из них артиллерией и кавалерией.

В таком порядке корпус перешел Вогезы по обеим дорогам через Ширмек и Бар, причем толпы франтиреров были без особой задержки прогнаны из теснин. Но при выходе из гор корпус вскоре натолкнулся на серьезное сопротивление.

Уже с начала октября около 30 тыс. французов под начальством генерала Камбриль стояли у Эпиналя, и под прикрытием их в Южной Франции собирались многочисленные батальоны национальной и подвижной гвардий.

6 октября генерал Дегенфельд с баденским авангардом двинулся по обоим берегам Мерты по направлению на Сен-Дие. Слабая колонна была теснима со всех сторон далеко превосходящими силами, но все-таки ей удалось посредством повторных атак взять занятые противником деревни.

Семичасовой бой окончился отступлением противника в расходящихся направлениях на Рамбервильер и Брюйер. Он обошелся немцам в 400, французам в 1400 чел. потерь. Баденский отряд бивакировал на месте боя и затем нашел Сен-Дие оставленным французами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары