История героя: Приквел

Обитель лучших кузнецов Поднебесной выглядела истинной крепостью. Широкий и глубокий ров, частью упирающийся в речное русло, окружал ее стены, высокие и крепкие. Створки наружных врат, пусть и распахнутые во всю ширь, подавляли монументальной непреодолимостью - сработанные из дубовых досок, толщиной подобных квадратным бревнам, и окованные железом, они выглядели способными выдержать любой штурм. Привратная стража - двое плечистых юношей, вооруженных тяжелыми мечами, - беспрепятственно пропустили Гу Юэсюаня сотоварищи внутрь, и те вступили во двор Дома Оружейников.

Облик внутреннего пространства особняка-крепости также обладал некоей долей суровой воинственности, но ее заметно подточили годы мирной жизни - в искусственных озерах, полных чистейшей воды, плескались сверкающие разноцветной чешуей карпы, под стенами были высажены плодовые деревья, ныне наполняющие воздух сладким ароматом цветения, а у колодца, заключенного в круглую каменную ограду, устроились две мирно беседующие дамы в летах, не торопящиеся наполнять свои ведра. Поодаль были слышны слитные крики, и шум множества слаженных шагов - ученики Дома Оружейников упражнялись в боевом искусстве. С другого конца внутреннего двора, доносился лязг металла и шипение пара - горны оружейных мастеров вовсю выполняли свою дымную и пламенную работу.

Жэнь Хаожань принял Гу Юэсюаня и его спутников во дворе своего дома - высокого здания, выстроенного не менее основательно и прочно, чем защищающие Дом Оружейников наружные стены. Глава сообщества мастеров-кузнецов, и, к тому же, самый умелый из них, был одет пышно и богато - халат узорчатого шелка алых, золотых, и пурпурных цветов облегал его могучие плечи, изумрудного цвета заколка удерживала прическу, а из-за спины виднелись богато украшенные рукояти двух мечей. Тем не менее, глава Дома Оружейников не выглядел довольным жизнью, и наслаждающимся богатством - его обрамленное косматой черной бородой лицо несло на себе печать усталости и многих разочарований. Даже вспоминая горестные жалобы Жэнь Цзяньнаня на деспотичное отношение отца, Сяо-Фань невольно ощутил жалость к этому немолодому мужчине - заметно было, что его успеху в делах купеческих сопутствуют неудачи в иных начинаниях, более важных, нежели накопление мирских благ. Ван Фань подозревал, что причина грусти Жэнь Хаожаня была связана с его сыном.

- Гу Юэсюань, рад видеть тебя, - радушно приветствовал глава Дома Оружейников молодого воителя. Тот ответил на приветствие, и представил своих спутников.

- Рад встретиться с вами лично, господин Жэнь! - с горящими глазами зачастил Цзин Цзи, едва его старший закончил с представлениями. - Я слышал многое о вашем кузнечном мастерстве, и легендарных клинках, что вышли из-под вашей руки. Говорят, что несравненный Клинок Нижнего Мира, шедевр кузнечного искусства, все еще хранится в вашей семье. Для меня, как практика оружейных стилей, было бы истинным счастьем хотя бы взглянуть на этот меч, первый среди клинков Поднебесной!

- А Цзи, будь повежливее, - осадил соученика Юэсюань. - Просить об открытии сокровищницы семьи, для удовлетворения праздного любопытства - неподобающе.

- Брось, старший, - отмахнулся рыжий юноша. - Я всего лишь искренен с господином Жэнем, только и всего.

- Мысли не задерживаются у тебя в голове, немедленно выскакивая изо рта, младший братец, только и всего, - вполголоса заметила Вэй Цзылин. Жэнь Хаожань басовито рассмеялся.

- Ничего, ничего, - с улыбкой сказал он. - Старикам, вроде меня, радостно видеть живость и непосредственность молодых. Тем более, Цзяньнань вновь исчез куда-то, - тихая грусть зазвучала в голосе мужчины, и Сяо-Фань внезапно понял - тот скучает по сыну, тяготясь его долгим отсутствием, и ничего более.

- Мы встретили юного господина Жэня недавно, старший, - незамедлительно высказался юноша. - Он в безопасности, и в добром здравии.

- Да? - приободрился Жэнь Хаожань. - Где же он сейчас? Чем он занят?

- Мы наткнулись на него в лесу неподалеку от горы Удан, - ответил Ван Фань. - Он… прогуливался и любовался красотами природы.

- Можешь не скрывать правду, Сяо-Фань, я знаю, что мой непутевый сын удрал из дому, следуя своей страсти к музыке, - грустно улыбнулся мужчина. - Что же, я рад, что он, хотя бы, держится безопасных мест.

- Цзяньнань упоминал, что вы очень строги к его увлечению музыкой, старший, - не смог сдержать душевный порыв Ван Фань. - Несомненно, ваши семейные дела - только ваши, и влезать в них - невежливо с моей стороны, но, быть может, вы могли бы проявить к Цзяньнаню немного снисходительности? Очевидно, что музыка для него - много больше, чем временное увлечение.