История героя: Приквел

- Конечно, сестрица, - с усталым довольством отозвался Сяо-Фань. Все утомление, которое он отгонял техниками внутренней энергии, решило навалиться на его плечи именно сейчас. - Я немного отдохну, пока ты готовишься, - он опустился на землю там, где стоял, и с наслаждением улегся. Ли Минмэй сокрушенно вздохнула, и двинулась в сторону своего дома.

***

Истомленный очередным долгим переходом, Ван Фань не вслушивался в беседу Флористки и обезьяны по имени Сяо-Хуан. Мышастая кобыла юноши сейчас без сил лежала на редкой траве оазиса, тяжело дыша, но сам Сяо-Фань был измучен много сильнее своего ездового животного. Сидя в тени раскидистого тополя, он пытался регулировать дыхание, но без особого успеха - Ван Фань то и дело клевал носом, проваливаясь в короткий сон, и просыпаясь от потери равновесия. Ши Янь, устроившаяся рядом, неодобрительно посматривала на изможденного юношу.

- У кого-нибудь есть яблоко, персик, или еще какой-нибудь фрукт? - спросила подошедшая Флористка, наконец оставившая обезьяну. Женщина говорила нарочито ровным тоном, глядя в землю - людское общество вновь пробудило ее стеснительность.

- Конечно, красавица, вот, возьми, - весело откликнулся Лян Чжун, протягивая ей несколько плодов. - Я купил эти персики сегодня утром, и они почти так же румяны и свежи, как твои прелестные щечки, - женщина не ответила на слова тяньшаньца, молча приняв фрукты, и двинувшись обратно к обезьяне.

- А Чжун, - негромким голосом позвал юношу Ван Фань. Тот подошел, блестя мечтательной улыбкой.

- Судьба благосклонна к тебе, Сяо-Фань - ты водишь знакомство с девами, прекрасными, словно богини, - поделился он. - А скромность и сдержанность сестрицы Минмэй делают ее еще краше. Скажи мне, друг, одинока ли она? Есть ли у меня шанс обратить на себя ее внимание?

- Ни единого, А Чжун, - устало ответил ученик Уся-цзы. - Флористке пятьдесят лет, и ей неприятно людское общество. Она не отвечает тебе ругательствами лишь из упомянутой тобой сдержанности.

- Пятьдесят? - недоверчиво нахмурил брови тот. - Ты, верно, шутишь, Сяо-Фань - сестрица Минмэй ненамного старше тебя. Пусть полуденное солнце слепит мои глаза, я вижу достаточно, чтобы не верить твоим словам.

- Я не лгу, - безразлично проговорил Ван Фань. - Ли Минмэй - моя старшая, и я называю ее сестрицей лишь в шутку. Слыхал ли ты об Искусстве Вечной Молодости, что принадлежит моей секте, либо же об Искусстве Саморазвития Восьми Зол и Шести Единств, что практиковала Дитя-Старейшина Тяньшаня? - Лян Чжун задумчиво кивнул, оставив возражения - история родной секты явно была знакома юноше.

- У меня нет ни единой причины обманывать тебя, - добавил ученик Уся-цзы. - Я был бы только рад за Флористку, найди она свое счастье, но она совершенно точно не станет искать его в обществе юнца в три раза младше нее, который, к тому же, не прекращает осыпать ее грубой и однообразной лестью.

- Хм, да, - смутился общительный тяньшанец. - Я перенял слишком многое от народа вэйцзу за этот год, а их ухаживания не отличаются изысканностью. Представь, недавно одна местная девица, едва назвавшись, сказала мне, что я красавчик, и предложила заглянуть к ней в шатер, - он неловко рассмеялся, но быстро замолчал - веки Ван Фаня в очередной раз опустились, а голова начала клониться к земле. Едва не рухнув лицом вниз, ученик Уся-цзы вскинулся и обратил на собеседника мутный взгляд.

- Извини, А Чжун, я тебя не расслышал, - пробормотал он, встряхнувшись. - Ты рассказывал что-то о народе вэйцзу?

- Ничего важного, Сяо-Фань, - поспешно ответил тот. - Может, тебе лучше поспать?

- Высплюсь сегодня ночью, - подавил зевок ученик Уся-цзы. - Нужно дождаться Флористку.

Та не заставила себя ждать - совсем скоро, она приблизилась к Ван Фаню, и протянула ему завернутый в тонкую кожу плоский предмет. Юноша даже отбросил усталость на мгновение, принимая поданное.

- Вот твоя книга, Сяо-Фань, - бесстрастно промолвила она. - Я задержусь в Кашгаре на некоторое время - раз уж я здесь, взгляну на местные тамариск и саксаул. Жаль, что Турфан не по пути - было бы любопытно посмотреть на тамошний виноград. Не ждите меня, - она коротко кивнула Ван Фаню и Ши Янь, и двинулась к своей лошади.

- Простите мою невежливость, старшая, - просящим тоном заговорил ей вслед Лян Чжун. - Я вел себя непочтительно и грубо. Прошу, не держите обиды на мою опрометчивость.

- Я прощу тебя, если ты не станешь следовать за мной, - безразлично отозвалась Флористка, так и не обернувшись. Юный тяньшанец понурился, но ничего не сказал.

***

- “Однажды Благодатный предстал собранию на Ланке посреди великого океана на вершине горы Малайя, украшенной разного рода драгоценными каменьями и цветами,” - прочитал Ван Фань первые строки из древнего тома, написанного на пергаменте, и задумчиво замолчал.

- Странные названия, и непонятные слова - совсем как в тех сутрах, что ты купил у Толстяка Юэ, - заметила сидящая рядом с ним Ши Янь. Девушка также рассматривала добытую у обезьяны книгу. - Ты ведь смог изучить их, верно? И даже объяснил мне Искусство Духовного Полета, - она ободряюще улыбнулась.