История героя: Приквел

- Я люблю учиться новому, - задумчиво откликнулся Сяо-Фань. - Но если ты не хочешь учить меня, я не стану тебя донимать. Просто расскажи мне о ней.

- Я провела несколько месяцев в странноприимных домах и внешних чертогах Эмэя, - начала свой рассказ девушка, устроившись поудобнее в объятиях Ван Фаня. - Это время не оставило приятных воспоминаний. Эмэй - женская секта, и достаточное число ее старейшин и послушниц очень уж увлечены неприятием мужчин. Если же мужчин рядом нет, как это обычно бывает в женских монастырях, недовольство этих женщин выплескивается на тех внешних учениц и гостей секты, что кажутся им недостаточно благочестивыми.

Она отрешенно поглядела вдаль, ненадолго замолчав. Ни единого клочка облаков не омрачало синеву неба над Лояном, и ничто не сдерживало яркие лучи полуденного солнца. Устроившимся на крыше молодым людям, тем не менее, было удобно и хорошо, и не только из-за общества друг друга - лёгкий ветерок, овевающий городские крыши, уносил прочь солнечный жар.

- Значит, ты была внешней ученицей Эмэя? - спросил Сяо-Фань. - Ты научилась их техникам внутренней энергии, и на основе их выстроила собственный стиль? Как только они отпустили такой талант?

- Я так и не стала внешней ученицей, - отрешенно ответила девушка. - Тогда я была невзрачной бродяжкой, что, как и ты, проводила многие дни без куска хлеба. Ты, наверное, и не задержал бы на мне взгляда, встретив меня тогда. Меня дразнили замарашкой, из-за родимого пятна, - она с печалью в глазах коснулась щеки.

- Ты прекрасна, словно сама Гуаньинь[10], - горячо возразил Ван Фань. - Твоя красота затмевает нефрит и лотос, богинь и небесных духов. Пусть такой грубый и невежественный человек, как я, мог бы не разглядеть твою прелесть в былые годы, сейчас она сияет ярче солнца, даже в глазах подобных мне невежд. А твоё родимое пятно - словно изысканное украшение, дополняющее красоту твоего лица. Оно - как мазок кисти гениального художника, что делает красивую картину шедевром. Если бы твой портрет на стене ямыня был точен, лоянские девы и дамы рисовали бы это родимое пятно тушью на своих лицах, лишь бы стать на малую толику ближе к твоей привлекательности, - он шумно вдохнул, утомленный этим выплеснутым на одном дыхании потоком красноречия. Его слова подействовали - улыбка вернулась на лицо Ши Янь, изгнав грусть.

- Спасибо, Сяо-Фань, - она прижалась к юноше, гладя его спину. - Никто и никогда не говорил мне подобного. Я так рада, что встретила тебя. Клянусь, если бы ростовщик Цзинь не был жадным мерзавцем, я вернула бы ему украденное в ту ночь, чтобы отблагодарить за нашу встречу.

- Я тоже рад, что встретил тебя, моя милая Ласточка, - ответил Ван Фань, и, наклонившись, чмокнул её в макушку. - Ты так и не закончила свой рассказ. Или тебе трудно вспоминать? - спросил он с тревогой в голосе.

- С тобой рядом - ничуть, - нежно улыбнулась девушка. - Но мой рассказ прост. Пусть старшие Эмэя и не посчитали меня достойной послушничества, я посчитала их знания достойными себя, - она лукаво улыбнулась. - Внутренние залы секты строго охраняются, но во внешние пробраться можно. Уже тогда я была легка на ногу, и могла быть незаметной, когда захочу. Я наблюдала за тренировками послушниц, и сумела украсть несколько страниц из их книг, где описывались техники развития. Меня выгнали вскоре после этого. Они не поймали меня, нет - мне просто сказали одним утром, что закрома секты не бездонны, и у них больше не найдется для меня пустого риса и вареных бобов. Мне, и некоторым другим девочкам и женщинам, велели убираться на все четыре стороны, - она задумчиво улыбнулась, - но я не в обиде на Эмэй. Ведь кое-что ценное они мне все же дали - знания, - она весело хихикнула. - Пусть и не совсем добровольно.

- Да, в дураках оказались сами монашки, - кивнул Сяо-Фань. - Они прогнали девушку, что могла принести славу их секте, а то и вовсе возглавить её. Не отнекивайся, Ласточка, твой талант - великолепен, - добавил он, заметив смущенный взгляд Ши Янь. - Я и с помощью учителя порой не могу освоить простое и понятное, а ты создала новое из обрывков знаний. Прими моё уважение, - он церемонно поклонился.

- Прекрати сейчас же, - недовольно сказала Ши Янь, и стукнула его по макушке. - Не смей проделывать подобные скучные вещи не в шутку, - Ван Фань, улыбаясь, примирительно поднял руки.

- Ты знаешь, Сяо-Фань, я ведь решила заботиться о сиротах именно тогда, уходя с горы Эмэй, - сказала она грустно. - Я не хотела, чтобы судьбы несчастных оставались в руках себялюбцев, кичащихся собственным благочестием и милосердием, но отбирающих свои милости по первой прихоти. Каждый ребёнок заслуживает дом и семью, - она поглядела на юношу серьёзно и печально.

- Ты права, - ответил он. - Не все дети талантливы, как мы, но все заслуживают заботы. То, что ты взяла на себя долг этой заботы, говорит, что ты благороднее многих последователей праведного пути, лишь кажущихся добродетельными.

- Если ты сейчас опять начнёшь кланяться, я снова тебя стукну, - надула губки Ши Янь в притворной сердитости.