История героя: Приквел

- Вовсе нет, - спокойно ответил тот. - Я и сам бы не прочь поучиться искусству ядов - классические труды по медицине обходят эту тему стороной. Я знаю если не всё, то очень многое о переломах, травмах мышц, и повреждениях меридианов, а о лечении отравлений - почти ничего.

- Яд может не только губить, но и исцелять, - отозвалась повеселевшая Вэй Цзылин. - Очень немногие из ингредиентов целительных снадобий вредны сами по себе, но множество ядов могут помочь болящему. Нужно только правильно применить их.

- Верно, - согласно кивнул Ван Фань. - Как сказал один мудрец, всякое лекарство может стать ядом, а яд - лекарством, разница лишь в количестве. Та же пилюля Исцеления Меридианов, примененная без осторожности, может причинить немало вреда, - он коротко вздохнул, сжав губы. - Без знаний о ядах, мои медицинские навыки недостаточны.

- Я бы поделилась с тобой своими знаниями, но они по большести относятся к моей технике развития - Искусству Тысячи Пауков, - извиняющимся тоном сказала Цзылин. - Быть может, при случае, я покажу тебе, как варить Яд Семи Трав и Насекомых, и противоядие к нему.

- Я слышала об Искусстве Тысячи Пауков, - с удивлением повернулась к ней Ши Янь. - Разве его практики не обзаводятся ужасными язвами по всему телу, от воздействия паучьего яда?

- Это так, - довольно ответила Цзылин. Заметно было, что она не прочь блеснуть знаниями. - Обычно, это искусство практикуют с помощью паука-птицелова, из-за силы его яда. Я использую синих снежных пауков, и смягчаю вред моему телу целебными травами из долины Тунъюй. Пусть от этого мое ядовитое искусство менее действенно, оно не изъязвляет мою кожу, что, несомненно, очень важно, - девушки понимающе переглянулись.

- Значит, ты можешь отравлять прикосновением, Цзылин? - вмешался Сяо-Фань. - Я тоже слышал об этом искусстве, как об очень опасном боевом стиле.

- Могу, - хитро улыбнулась девушка. - Тебе лучше не забывать об этом, и относиться ко мне с уважением, если не хочешь проснуться распухшим и посиневшим, - обращаясь к Ван Фаню, она с намеком посмотрела на Цзин Цзи. Тот сделал вид, что поглощен точением меча.

- Я бы не посмел быть невежливым с тобой, и без угрозы отравления, - рассмеялся младший ученик Уся-цзы.

Друзья беседовали еще некоторое время. Перекусив, они отправились в путь, и вскоре, поздоровавшись с зевающим привратником-монахом, вошли в стены странноприимного дома, принадлежащего северному монастырю Шаолинь, где и заночевали.

***

- Приветствую уважаемых гостей монастыря, - вежливо обратился к Юэсюаню и компании привратник внутренних чертогов Шаолиня, худощавый юноша в простой одежде из некрашеного полотна. На гладкой поверхности его выбритой головы белели три точки-шрама, показывая всем, что их обладатель - полноценный монах и внутренний ученик.

- Что привело вас к вратам Шаолиня? - спросил он.

- Мы здесь по поручению моего учителя, - объяснил Юэсюань. - У нас есть важная новость для настоятеля Уиня. Может ли он принять нас?

- Вы вовремя: утренние часы - время повседневных дел, - ответил юный монах. - Вас примет или сам настоятель, или один из высокопоставленных монахов. Подождите немного, я…

Глаза юноши внезапно округлились в удивлении и испуге. Он замер на мгновение, потрясенно уставив взгляд на что-то за спиной товарищей, но быстро опомнился, и метнулся за ворота. Утреннюю тишину, окутывавшую монастырь, разорвал тревожный набат - монах звонил в колокол, не жалея сил.

Колокольный звон был не единственным звуком, всколыхнувшим утреннюю тишь - топот многочисленных ног слышался все громче со стороны ведущей к древнему монастырю дороги. Обернувшимся друзьям открылась картина заполонившего подступы к Шаолиню многолюдья. Словно серо-стальная волна нахлынула на подножие холма, на котором стоял древний храм, и захлестнула ведущие к его вратам ступени. Многочисленные воины, доспешные и в закрытых шлемах, чьи личины отмечала тройная алая зарубка, стремились ворваться в буддистский храм. Их убийственное намерение наполняло воздух, а обнаженное оружие в их руках не оставляло сомнений в их замыслах. Культ Тяньлун пришел в Шаолинь, и пришел убивать.

Гу Юэсюань первым оправился от замешательства. Лицо молодого воителя построжело, и он шагнул навстречу послушникам Культа. Те подняли было свои сабли и мечи, но старший ученик Уся-цзы не дал им и шанса атаковать: мощный круговой удар ноги снес первый ряд нападающих. Второй ряд встретили кулаки Юэсюаня, чьи безжалостные удары корежили стальные нагрудники, и проминали личины шлемов. Волна ударилась в скалу, и откатилась; натиск Культа Тяньлун встретил на своем пути непреодолимую преграду, и захлебнулся.