История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 1

Едва Сью Барджер сделала несколько шагов по направлению к автомашине, как из-за угла гаража вышел мужчина с большим пистолетом в руке и в бежевой трикотажной шапочке с отверстиями для глаз. Направив на женщину пистолет, он приказал ей возвращаться в дом. Что тут скажешь? Атака при посадке в автомашину — это классический способ захвата заложника или… задержания преступника. Надо сказать, что в эту минуту явно сплоховал Фил Рэйнз. Если бы он с воплем «я звоню в полицию!» захлопнул входную дверь и убежал вглубь своего безразмерного дома, то нападавшему пришлось бы ретироваться и его дерзкая вылазка закончилась бы, не начавшись. Ведь самая главная проблема одиночки при действии против группы — это сложность контроля действий нескольких противников. А потому самая оптимальная стратегия выживания группы при нападении одиночного противника — не сбиваться в кучу и действовать спонтанно, поскольку именно дезорганизованное поведение лучше всего разрушает преступный замысел. Это звучит не очень героично и совсем не пафосно, но именно стратегия «спасай сам себя!» лучше всего поможет спасению товарища. Звучит, быть может, парадоксально, но в этой книге мы не раз ещё убедимся в справедливости данного тезиса.

Фил Рэйнз, однако, оказался далёк от этих психологических экзерсисов, а потому, вместо того, чтобы захлопнуть дверь и бежать, остался стоять столбом… Собаки лаяли, причём так, что у них шерсть на спине стояла дыбом, преступник подталкивал Сью к дверям, а Фил стоял в дверном проёме, точно соляной столб, и тупо наблюдал за происходившим.

Так романтический вечер превратился в кошмар.

Все трое — Фил, Сью и неизвестный с пистолетом — вошли в дом и остановились в дверях. Собаки заливались на всю улицу! Злоумышленник пригрозил, что убьёт всех, если собаки не заткнутся. Он несколько раз на разные лады повторил угрозу и приказал, чтобы Сью завела собак в дом и заперла в одной из комнат. Сью вышла на улицу и вместо того, чтобы бежать — а такой шанс и у неё в ту минуту объективно существовал! — прицепила к собачьим ошейникам поводки и втащила своих джек-рассел-терьеров в дом. Преступник тут же захлопнул входную дверь и приказал заложникам пройти в гостиную.

И там Сью Барджер обратила внимание на то, что её собачки, обычно весьма агрессивные, явно боятся человека с пистолетом. То есть, лаять они лаяли, но не делали попытки приблизиться. И сам преступник их совсем не боялся, он словно бы этих собак не замечал. Они мешали ему лаем, но не более того. Он совсем не опасался возможных укусов за икры или пятку… Это было очень необычно и потому непонятно, но Сью при этом заподозрила, что сам нападавший был прекрасно осведомлён о своём необычном воздействии на собак и именно поэтому так уверенно их игнорировал. Это очень странное и необычное наблюдение, которое нам сейчас необходимо запомнить — мы в своём месте к нему вернёмся…

В гостиной преступник быстро разобрался с тем хаосом, в котором очутился. Собак он приказал отвести в одну из комнат и запереть там, затем дал команду Сью и Филу лечь на пол лицом вниз. Особо предупредил насчёт того, что смотреть на него нельзя — если он увидит это, то тут же застрелит.

Преступник говорил в полный голос, не пытаясь шептать, как делал это в прежних нападениях, и единственной особенностью его речи было то, что слова он произносил, не разжимая зубов. Т.е. челюсти его оставались стиснуты, что несколько искажало речь, но оставляло при этом полностью понятной.

Вытащив из кармана куртки ворох разноцветных шнурков — белых, чёрных и синих — он бросил их Сью и приказал связать руки Фила за спиной. Тут читатель, без сомнения, сразу увидит хорошо знакомую аналогию тому, что не раз уже было описано на страницах этой книги.

После связывания рук мужчины, последовало связывание рук женщине — это проделал уже сам нападавший. Затем он связал лодыжки Филу Рэйнзу и приказал Сью скрестить ноги. Она ожидала, что преступник свяжет и их, но — нет! — тот отправился на кухню, покопался там в посуде и вернулся с целой стопкой тарелок и чашек. Он поставил некоторые из них на спины заложников и пригрозил, что убьёт обоих без колебаний, если посуда упадёт. После этого преступник «успокоил» жертвы, заявив, что не причинит им вреда, если они будут выполнять его требования. А требования его были очень просты — отдайте мне свои деньги и я вас не трону.

Вся эта психологическая игра, довольно очевидная при беспристрастном анализе, явно свидетельствует о том криминальном опыте, что преступник получил в ходе предшествующих нападений. Гиена действовал как опытный манипулятор, с одной стороны, запугивая свои жертвы, а с другой — успокаивая их. Он говорил перепуганным людям то, что они рассчитывали услышать и во что они хотели бы поверить, но выполнение каждого следующего приказа преступника приводило не к разрядке напряжения лишь к объективному ухудшению положения жертв.