История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 2

Шейла Синглтон сообщила довольно расплывчатое описание насильника, что легко объяснимо той обстановкой, в которой совершалось преступление. Сначала женщина была освещена лучом фонарика, затем лежала с опущенным вниз лицом, а после этого глаза её были завязаны куском полотенца. По мнению женщины, преступник имел рост около 177 см., был худощав, подвижен, лицо его скрывала лыжная маска, он был вооружен пистолетом, имел также нож, но ни того, ни другого Шейла подробно описать не смогла. Гораздо более важным оказалось данное ею описание полового органа преступника. По мнению потерпевшей, пенис насильника был небольшим — в состоянии наибольшего возбуждения его длина составляла 3, максимум 4 дюйма (т.е. 7,5—10 см), а диаметр равнялся размеру полудолларовой монеты. Поскольку такая монета чеканки 1968 г. имела диаметр 30,6 мм, стало быть, толщина полового органа насильника составляла около 3 см, что хорошо коррелировалось с его длиной. Тут мы видим отличное совпадение с классическим описанием полового члена Гиены. При этом женщина подчеркнула, что, по её мнению, у насильника имелись какие-то проблемы с половой функцией, поскольку полной эрекции мужчина добиться так и не смог. Семяизвержение у него не произошло, и это, кстати, подтвердили последующие анализы тампонов, изъятых в ходе судебно-медицинского освидетельствования потерпевшей. По мнению Шейлы, насильник перенёс операцию обрезания крайней плоти, что до некоторой степени противоречило показаниям абсолютного большинства жертв, считавших, что насильник из восточного Сакраменто являлся необрезанным.

Тем не менее, общая совокупность всех данных о преступнике практически не оставляла сомнений в том, что в дом Шейлы Синглтон в ночь на 6 июля проник именно Гиена.

Полицейские прошли «мелким чёсом» по окрестным кварталам, собирая у местных жителей информацию о подозрительных людях, автомашинах и необычных происшествиях в последние недели. Информация оказалась на удивление скудной, что можно объяснить только низким уровнем криминальной активности в городе. Хотя не вызывало сомнений, что Гиена провёл отличную предварительную разведку будущего места преступления и шёл в дом Синглтон целенаправленно, никто из соседей, да и самих жильцов дома ничего подозрительного не замечал.

На следующий день — 7 июля около 17 часов — на дне пересохшего канала, проложенного в непосредственной близости от Палмилла-драйв (Palmilla Drive) в Модесто, гулявшие подростки отыскали револьвер. Сообразив, что пистолет вряд ли упал на середину канала в результате невнимательности, а оказался там по чьему-то умыслу, ребята вызвали полицию. После того, как находку доставили в Департамент полиции и проверили по базе находящегося в розыске оружия, полицейские, должно быть, не без удивления хмыкнули.

Оказалось, что найденный револьвер принадлежал Альберту Монтгомери, тому самому, который вместе с женой Уилбертой подвергся нападению насильника из восточного Сакраменто в ночь на 23 июня 1978 г. (эпизод №34). Расстояние от дома Монтгомери до места обнаружения пистолета составляло примерно 2,3 км по прямой.

Информацию эту следует признать весьма важной по одной веской причине. Как мы знаем, ровно через сутки с момента нападения на Монтгомери насильник совершил вторжение в дом Уэбстеров в Дэвисе. Во время этого нападения преступник держал в руках массивный револьвер марки «Smith & Wesson», описание которого соответствовало пропавшему из дома Монтгомери. Сотрудники Группы «Западня» решили, что Гиена отправился на преступление с оружием, похищенным сутками ранее в ходе другого нападения. Более того, совпадение оружия было сочтено серьёзным свидетельством того, что оба преступления — т.е. изнасилования 23 и 24 июня — совершены одним и тем же лицом, т. е. Гиеной.

Однако находка револьвера в пересохшем русле канала полностью переворачивала оценку ситуации. Вряд ли преступник — неважно, Гиена или кто-то иной — сначала отправился с пистолетом из Модесто в Дэвис, чтобы совершить там нападение, а потом поехал обратно, чтобы выбросить его поблизости от места предшествующего преступления. Если направляться в Дэвис через Сакраменто — а это кратчайший путь — то надлежало преодолеть более 130 км, соответственно, такую же дистанцию надлежало преодолеть и на обратном пути. Кататься по дорогам штата с опаснейшей уликой в машине без серьёзной на то нужды было бы крайне неосмотрительно. Любая неприятность в дороге, нелепое стечение обстоятельств, даже заурядное дорожно-транспортное происшествие несли потенциальную угрозу разоблачения.

Пошёл бы Гиена на такой риск? А главное, для чего ему вообще нужно рисковать, коли пистолет у него имелся и даже не один? Ответ казался довольно очевидным: преступник, напавший на дом Монтгормери, избавился от похищенного пистолета сразу же, той же ночью. Отъехав от места совершения преступления на пару километров, он остановился на пару секунд у обочины Палмилла-драйв и закинул пистолет куда подальше, в расчёте, что вода в сезон дождей укроет опасную улику лучше любого покрывала.