История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 2

Поэтому, когда 14 октября в полицию Конкорда позвонил неизвестный, пожелавший скрыть своё имя, и сообщил о подозрениях в адрес полицейского, работавшего в Департаменте полиции города Мартинес (Martinez), к этому звонку отнеслись со всей серьёзностью. Мартинес — это небольшой городок с населением в те годы около 25 тыс. человек, примыкал к Конкорду с северо-запада. Упомянутый анонимом полицейский до августа 1978 г. работал в полиции города Сакраменто, откуда его перевели в Мартинес. Перевод, кстати, был связан с внутренней проверкой, выявившей кое-какие прегрешения полицейского. Его решили «убрать» из столицы штата в маленький городок, где он, оставшись без прежних связей, всё время оставался бы на виду. Такой перевод позволял избежать ненужной огласки и давал провинившемуся шанс начать всё с чистого листа.

Перевод этого сотрудника совпал с летней паузой в активности Гиены. А его появление в Мартинесе совпало с появлением преступника в расположенном по соседству Конкорде. Прямо скажем, совпадения выглядели тревожно.

Проверку подозрительного полицейского проводили сотрудники отдела собственной безопасности полиции штата с привлечением детективов Группы «Западня» по всем правилам оперативного искусства в полной тайне от коллег по работе, родных и близких. Довольно скоро стали известны новые подозрительные детали.

Во-первых, оказалось, что подозреваемый на имел alibi на ночь с 13 на 14 октября, т.е. время нападения на Пола Веста и Луизу Саймон. Во-вторых, выяснилось, что подозреваемый любит кататься на горных лыжах, и в его доме хранится большое количество всевозможных лыжных шапочек — как раз таких, в которых предпочитает действовать Гиена. В-третьих, хотя подозреваемый имел, вроде бы, alibi на время нападения на семью МакКэндлс, его достоверность вызывала некоторые сомнения.

Дело заключалось в следующем. Проверяемый полицейский, согласно его рапорту, в 02:30 в ночь на 7 октября остановил пьяного водителя и сопроводил его в здание полиции, где и поместил под арест. Однако дежурный офицер оформил задержание около 5 часов утра, что наводило на мысль об умышленном искажении подозреваемым рапорта. Другими словами, полицейский мог задержать нетрезвого водителя гораздо позже указанного времени, которое специально проставил таким образом, чтобы обеспечить себе alibi. Данное подозрение усугублялось тем, что задержанный водитель прежде был судим, т.е. как говорится, был не без греха и потому являлся потенциально уязвимым для шантажа и манипуляций.

Мог ли полицейский использовать этого человека в своих интересах, убедив каким-то образом дать нужные ему показания? Проверка подзатянулась. Водитель, задержанный за вождение в нетрезвом виде, явно опасался быть замешанным в непонятной ему истории и давал уклончивые показания, ссылаясь на невозможность в точности припомнить события той ночи.

В конечном итоге, решающим доводом стали результаты анализа крови подозреваемого полицейского. Выяснилось, что тот является выделителем, и его группа крови не соответствует той, которую имеет Гиена.

Другой телефонный звонок, сделанный анонимом в полицию Конкорда после появлений в прессе сообщений об октябрьских нападениях насильника, касался подозрительного мужчины, занимавшегося дистрибуцией различных продуктов питания. Человек этот разъезжал по территории округа Контра-Коста, предлагая владельцам небольших магазинчиков и питейных заведений товары с дисконтом. В период с 1971 г по июнь 1977 г он проживал в Сакраменто, потом перебрался в Конкорд. Как легко заметить, время переезда совпало с первым перерывом в активности насильника из восточного Сакраменто. Мужчина был странноватым, демонстративно оказывал знаки внимания всем женщинам, но при этом жил один и никогда ни с кем не поддерживал интимных отношений. Звонивший рекомендовал полицейским присмотреться к этому человеку и, как показали дальнейшие события, определенная логика в этом предложении присутствовала.

Выяснилось, что мужчина, которому на тот момент уже исполнилось 30 лет, имел проблемы психиатрического профиля. В возрасте 20 лет его призвали на военную службу (в США в конце 1960-х г.г. ещё сохранялась всеобщая воинская обязанность), но через три недели после острого приступа бреда на плацу в присутствии командира части отправили в профильное заведение для лечения в условиях стационара. Там его немного «подлатали» и отпустили из армии на все четыре стороны с диагнозом шизофрения. В повседневной жизни, будучи в состоянии ремиссии, гражданин вёл себя вполне приемлемо, но интерес к женщинам демонстрировал при любой погоде и в любой обстановке.