История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 3

В предшествующих частях этой книги предпринимались попытки анализа присущего этому преступнику стереотипа криминального поведения, делались предположения об обстоятельствах его жизни, характере профессиональной деятельности, состояния здоровья и пр. деталях, объективно способных персонифицировать этого человека. Другими словами, способных помочь опознать его из числа нескольких подозреваемых, формально удовлетворяющих описаниям свидетелей и потерпевших и не имеющих alibi на время совершения преступлений. В ходе этого анализа были сделаны предположения о наличии у преступника гормонального заболевания, о согласованных действиях двух человек, сознательно придерживающихся единой манеры поведения, о том, что в протяжении долгого времени Гиена имел довольно необычную загрузку по дням недели, видимо, связанную с какими-то семейными обстоятельствами, о том, что на определенном этапе своей жизни ему приходилось бывать в помещениях, в которых работали дизайнеры-оформители с необычными красками и т. п. Нет смысла повторять сейчас эти предположения и выводы, читатель всегда может вернуться к предыдущим частям книги и освежить их в памяти.

Что в этом смысле нам даёт последний период активности Гиены (с марта по август 1979 г.)? Дополняет ли он сделанные ранее выводы? Отменяет ли их как ошибочные? Позволяет ли сделать новые предположения?

Необычные детали нападения на Джин Бомонт и Брэда Эриксона.

Прежде всего, очень интересными представляются детали нападения Гиены на Джин Бомонт и Брэда Эриксона, произошедшего вечером 4 апреля 1979 г. (эпизод №44). Напомним, что преступник сначала привёл связанную женщину в комнату, ближе всего расположенную к входной двери, там завязал ей глаза и накрыл одеялом с головой. И только после этого раздался стук в окно… согласитесь, очень любопытная синхронизация! Да и целеполагание подобных действий, если они действительно произошли так и в такой последовательности, как об этом рассказала полиции потерпевшая, может показаться лишенным смысла.

Однако, не следует спешить с обвинениями Джин Бомонт в фантазировании, поскольку анализ интригующей ситуации может привести к совсем иным выводам.

Прежде всего, нельзя не признать, что нападение на Бомонт и Эриксона многими деталями очень напоминает нападение на байкера Харви Весткотта и его подругу Маргарет Лопес (речь идёт об эпизоде №24, нападении на восточной окраине города Сакраменто в ночь на 1 октября 1977 г., описанном в книге II «Истории Гиены»). Тогда преступник точно так же сначала увёл женщину в комнату, расположенную возле входной двери, после чего последовал стук подельника в дверь. Кстати, в том эпизоде присутствие на месте совершения преступления второго человека не вызывало особых сомнений, что, кстати, служило одним из самых веских доводов в пользу того, что изнасилование совершено вовсе не Гиеной (на самом деле эти опасения напрасны, мы можем не сомневаться в том, что на Весткотта и Лопес нападал именно Гиена, но сейчас мы говорим немного о другом).

Задумаемся вот над чем: не может ли стук означать, что кто-то снаружи извещает о своём появлении, а прямо наоборот — находящийся внутри подзывает к себе человека снаружи?

Согласно показаниям Бомонт и Эриксона, нападение осуществлял тот преступник, которого мы ранее обозначили условным именем «Гиена №1», т.е. тот, кого обычно описывают как худощавого мужчину среднего роста с пенисом размером 10—12 см. Однако, размер полового органа насильника, совершившего половой акт с Бомонт, характеризовался как очень маленький, 2—3 дюйма (т.е. 5—7,5 см.), что не соответствует описанию «Гиены №1». Однако, если мы предположим, что на самом деле половой акт с потерпевшей осуществил «Гиена №2», тот, что повыше ростом, более плотный и с несуразно коротким пенисом, то всё моментально встаёт на свои места. Это предположение даёт прекрасное объяснение нестыковок в описаниях, какие отмечались и ранее (но сразу же подчеркнём, что речь ведётся отнюдь не обо всех случаях нападений, а лишь о некоторых!).

В том, что такое предположение не только имеет право на существование, но и очень вероятно, нас убеждает следующая деталь: и в эпизоде №24, и в эпизоде №44 стук раздавался после того, как на глаза жертвы накладывалась повязка. Подельники между собой не разговаривали и передвигались почти беззвучно, в силу чего жертвы даже не догадывались, что в доме находятся двое преступников.