История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 3

С этой следовой дорожкой оказалась связана загадка, заставившая полицейских поломать голову. Рядом со следами обладателя спортивной обуви размером 8,5, который предположительно являлся убийцей Мэннинг и Оффермана, были зафиксированы следы лап собаки. По мнению кинолога, следы принадлежали собаке средних или крупных размеров, хотя он больше склонялся к последнему. Следы собаки определенно были связаны со следами предполагаемого убийцы, хотя никто не мог в точности сказать, принадлежала ли собака преступнику, или же это был бездомный пёс, привлеченный запахом человека. Кинолог, кстати, обратил внимание на довольно неожиданную реакцию его собственной собаки на месте преступления — ищейка легко взяла след и его не теряла, при этом она была очень возбуждена. Явился ли тому причиной запах убийцы или какой-то иной необычный раздражитель (скажем, кровь погибших людей, которой было очень много в доме и которую к тому времени ещё не успели удалить) — никто с уверенностью сказать не мог, но необычность поведения собаки бросалась в глаза.

С учётом всех этих открытий, картина случившегося в доме №767 по Авенида-Пекуэна претерпела некоторые изменения. Стало ясно, что до того, как влезть в дом, преступник весьма деятельно «прошерстил» район, прилегавший к ручью сан-Хосе-крик. По-видимому, его внимание привлекали все дома, в которых не горел свет. Преступник двигался вдоль ручья, осматривая из темноты кварталы жилой застройки, и, заметив дом, который казался пустым, перелезал через забор. Далее он обходил здание, заглядывая в окна и пытаясь определить, находятся ли дома хозяева, если свет зажигался — преступник сразу убегал. Таким образом убийца прошёл от Норт-Келлог-авеню до Авенида-Пекуэна, где ему, наконец, попался пустовавший в тот час дом №767. Преступник проник в него и, пользуясь отсутствием хозяев, принялся утолять голод индейкой, найденной в холодильнике.

Нетрудно догадаться, что этот рейд по неосвещенным домам невольно заставлял вспомнить странные события вечера 29 декабря, когда на протяжении нескольких часов Департамент полиции Голеты принял от горожан по меньшей мере 5 сообщений о попытках проникновения в дома. События эти достаточно подробно описаны в этой главе немногим выше.

Неужели убийцей Оффермана и Мэннинг явился тот же самый вор-«домушник», что метался в тот вечер по району? Или налицо обычное совпадение, и «домушник» и убийца никак между собой не связаны?

Хотя версия заказного убийства казалась очень перспективной, детективам пришлось всё-таки признать, что преступник действовал слишком уж странно для убийцы, получившего деньги за устранение конкретных людей. Ну, в самом деле, прежде чем добраться до дома Оффермана, этот «киллер» влезает во двор дома №866 по Норт-келлог-авеню, затем обследует двор дома №825 по той же улице, затем спускается к югу и приходит на Авенида Пекуэна, где сначала похищает велосипед Добсонов, и лишь после этого проникает в дом, арендованный Офферманом. Это мало походило на действия профессионала, ставящего перед собой конкретную задачу. В этих ночных блужданиях ощущалась какая-то бесцельность и хаотичность, подобным образом профессиональные киллеры себя не ведут.

Эти сомнения очень скоро получили подкрепление с самой неожиданной стороны. 9 января были найдены… украшения Александры Мэннинг, которые, как считало следствие, преступник похитил с места убийства. Это событие застало врасплох всех, причастных к расследованию, ведь дом и прилегавшая к нему территория были тщательно осмотрены полицейскими!

Напомним, что Офферман снимал дом, и после того, как полиция освободила его после «отработки» места преступления криминалистами, домовладелец решил осуществить специальную уборку, удалить из дома окровавленные предметы, потёки крови на полу и стенах и т. п.5 Передвигая кровать в главной спальне и осматривая её матрас, уборщики сделали необыкновенное открытие — они обнаружили в щели между бортиком кровати и матрасом золотые кольца, серёжки с бриллиантами и золотую цепочку с морганитом. Это были те самые украшения, что персонал ресторана видел на Александре Мэннинг в последние часы её жизни.

Убийца не мог засунуть украшения жертвы в щель между матросом и бортиком кровати. Подобное действие с его стороны во всех отношениях представлялось бессмысленным. Украшения явно прятала сама Александра. Согласитесь, глупо заниматься подобным до начала нападения, стало быть, женщина спрятала драгоценности уже после того, как начались трагические события. Но этот вывод автоматически влёк за собой другой — с момента начала нападения до двойного убийства прошло некоторое время. Более того, убийца не просто тянул время — он оставлял потерпевших, по крайней мере, Александру Мэннинг, в одиночестве, что вообще никак не соответствовало модели поведения наёмного убийцы!