История города Хулучжэня

К сожалению, Люй Сяоюнь, одетую в обольстительные одежды, со свирепой и безобразной маской на лице, народ бранил и колотил чаще прочих. И в конце концов она, не в силах терпеть это, закатила истерику, отказавшись продолжать работу. Пришлось руководству агитбригады выбрать ей на замену одного паренька из носильщиков реквизита. Тут уже энтузиазм Гуань Дэчжэна иссяк окончательно, настроение его упало ниже плинтуса. Он тоже обратился к руководству с требованием, чтобы ему нашли замену, но получил от бригадира суровое внушение: «Это политическая задача! Тебе что, жить надоело?!» Этими словами он напугал Гуань Дэчжэна так, что тот больше не смел снимать с себя бумажный колпак.

Люй Сяоюнь больше не играла Цзян Цин и целыми днями распевала одну и ту же песенку:

Как же весело всем людям:
Банду четырех мы судим,
Проститутку, интригана,
С головой собачьей Чжана…
В порошок врагов сотрет
Веселящийся народ.

Под этот пылающий праведным гневом хэнаньский тембр Люй Сяоюнь Ван Хунвэнь, Чжан Чуньцяо, Цзян Цин и Яо Вэньюань молили о пощаде, пытаясь улизнуть от народного гнева. Каждый раз, когда страдающий вместо Чжан Чуньцяо козел отпущения Гуань Дэчжэн слышал, как Люй Сяоюнь распевает слова «С головой собачьей Чжана», в сердце его словно разливался мед, и от сладостного чувства размякало всё тело. В его голове «политическая задача» уж давно превратилась в «любовные грезы».

Никто, включая Люй Сяоюнь, не замечал этих перемен, происходящих во внутреннем мире Гуань Дэчжэна. И только И Бай сквозь проделанные в маске отверстия-глазницы обнаружил, что во взгляде Гуань Дэчжэна что-то переменилось. Он дважды был на их представлении на площади перед домом культуры, и ощущения у него при этом были странные. В выражении глаз Гуань Дэчжэна И Бай увидел как бы свое собственное отражение и невольно вспомнил, как у него перехватывало горло, когда год назад он был горячо влюблен в представительницу городской образованной молодежи Бай Вэйхун.

В те дни И Бай как раз читал «Старосту» – рассказ, вызывавший в его душе бурю чувств. Год назад он одолжил у Бай Вэйхун рукописные сборники «Пара расшитых туфелек» и «Второе рукопожатие», тайком читал их, тихонько плакал над ними и втайне представлял себе, как легонько гладит рукой её нежное белое личико…

8

В глазах отца И Бай всегда был оплотом надежды на процветание семьи И. Самым славным периодом в жизни Чудовища И были пркрасные деньки, когда он работал счетоводом коммуны. Вот только жаль, что счастье длилось недолго, и всего несколько дней ему довелось носить военный френч цвета хаки, который он заказал себе тайком от жены, а потом его уволили с должности счетовода, и с тех пор злой рок следовал за ним буквально по пятам.

Старший сын, И Ши, был самым настоящим дураком, но дурости своей при этом не признавал. Если бы жена паралитика Ваня не приложила всяческие усилия для того, чтобы его соблазнить, И Ши ни в коем случае не отправили бы в тюрьму. А так – из дурака он превратился в хулигана и в конце концов стал политическим преступником, после чего условия жизни семьи Чудовища И в городке стали еще менее благоприятными.

Жена паралитика Ваня была главной виновницей того, что И Ши несправедливо посадили в тюрьму. Семья И питала к ней лютую ненависть. Она забеременела, храня в душе свой постыдный секрет, и поэтому, когда И Ши схватили, она, выпятив свой большой живот, вмешалась в дело и рассказала Отделу специальных расследований о том, как они с мужем тщательно спланировали эту «донорскую» операцию. На бесстыдном допросе жена паралитика Ваня, краснея, выложила начистоту все детали того, как она соблазняла И Ши, и красочно описала по два и даже три раза позы соития, ритм фрикций, а также изобразила любовные стоны. Слушая такие рассказы, товарищи из отдела расследований широко раскрыли рты. Впрочем, откровения жены паралитика Ваня не смогли спасти И Ши от обвинения в преступлении, а лишь закрепили за ней самой репутацию «потаскухи». А всё потому, что И Ши совершил контрреволюционное преступление, то есть речь шла уже не просто о его моральном облике.

История плотских утех жены паралитика Ваня и дурака И Ши особенно часто обсуждалась в досужих разговорах мужчин и заслуженно считалась самой «пикантной» темой. Люди практически не подвергали сомнениям закономерность превращения дурака в политического преступника и с таким восторгом смаковали живописные картины того, как он с женой паралитика Ваня кувыркался на печи, будто бы присутствовали при этом лично. Очевидно, что иногда плотские утехи способны обнаружить в людях больше фантазии и страсти, нежели политика.