История города Москвы

«Были на этомъ мѣстѣ по Москвѣ рѣкѣ села красныя, хорошія, боярина Кучки. У того жъ боярина были два сына красны зѣло; не было такихъ красныхъ юношъ ни во всей Русской Землѣ. И свѣдалъ про нихъ князь Данила Александровичъ Суздальской и спросилъ у Кучка болярина двухъ сыновъ его къ себѣ во дворъ съ великимъ прещеніемъ. И сказалъ ему: если не дашь сыновъ своихъ мнѣ во дворъ и я на тебя войною приду и тебя мечемъ побью, а села твои красныя огнемъ пожгу. И боляринъ Кучко Степанъ Ивановичъ, убояся страха отъ князя Данила Суздальскаго и отдалъ сыновъ своихъ обоихъ князю Данилу Александровичу Суздальскому. И князю Данилу полюбились оба Кучкова сына. И началъ ихъ князь Данила любити и жаловати, и пожаловалъ единаго въ стольники, а другого въ чашники. И полюбились тѣ два юноши Даниловѣ княгинѣ Улитѣ Юрьевнѣ; и уязви ею врагъ на тѣхъ юношъ блудною яростію, возлюби бо красоту лица ихъ, и діаволимъ раззженіемъ смѣсися любезно.

«Умыслили они со княгинею, какъ бы имъ предати князя Данила смерти. И начали звать князя Данила въ поле ѣздить ради утѣшенія, смотрѣть звѣрскаго уловленія заецевъ. И бысть ему на полѣ. И егда въѣхали въ дебри и начали они Кучковичи предавать его злой смерти. И князь Данила ускочивъ отъ нихъ на конѣ своемъ въ чащу лѣса. И бѣжалъ отъ нихъ подлѣ Оки рѣки, оставя коня своего. Они же злые человѣки и убійцы, аки волки лютые, напрасно (нежданно) хотяху восхитить его. И сами были въ ужасѣ многомъ, искавши его и не обрѣтоша, но только нашли коня его.

«Князь же добѣжалъ съ трудомъ до перевоза. Не имѣлъ онъ что отдать перевознику за перевозъ, только былъ у него на рукѣ золотой перстень; и тотъ перстень давалъ перевознику. А перевозникъ говорилъ ему. «Лихи де вы люди оманчивы, какъ де васъ перевезу рѣку, и вы, не давъ, такъ и уходите не отдавъ», а познавъ его, что онъ князь Данилъ Александровичъ.

«Князь обѣщалъ ему тотъ золотой перстень вдать, если перевезетъ его Оку рѣку. Перевозникъ, приѣхавъ близко къ берегу отъ другой стороны Оки рѣки и бывъ противъ князя, протянулъ весло къ нему и говоритъ: «Подай перстень на весло, перевознаго (отдай) впередъ и я перевезу Оку рѣку. Князь Данило мнилъ, что онъ правдивый человѣкъ, мнилъ, что не солжетъ и положилъ ему перстень на весло. Перевозникъ, взявъ на веслѣ перстень, отвалилъ отъ берега въ перевознѣ (лодкѣ) за Оку рѣку и не перевезъ его.

«Князь Данилъ побѣжалъ подлѣ рѣки Оки, бояся за собою погони людей его. И прошелъ тотъ день къ вечеру темныхъ осеннихъ ночей. И не имѣлъ князь гдѣ прикрытъся; пусто было мѣсто въ дебри; и случайно нашелъ онъ въ томъ дебри струбецъ малъ стоящъ; подъ нимъ же погребенъ былъ нѣкоторый мертвый человѣкъ. Князь влезъ въ тотъ струбецъ и закрылся въ немъ и забылъ страхъ мертвыхъ. И почилъ тое ночь темную осеннюю до утрія.

«А сыновья боярина Кучка Степана Ивановича были въ сѣтованіи и въ печали и въ скорби великой, что упустили князя Данила живаго отъ рукъ своихъ, ранена. И пришли въ раскаяніе и рѣша въ себѣ: «Лучше было благо и не мыслити и не творити надъ княземъ такого дѣла смертнаго, потому что утече отъ насъ князь Данило раненъ во градъ Владимеръ къ брату своему князю Андрею Александровичу. И придетъ намъ за то зло князь Андрей съ воинствомъ и будетъ намъ отъ нихъ злая казнь и смерть различная и лютая; а княгинѣ Улитѣ повѣшеной быть на вратахъ и злѣ-растлѣной; или въ землю до плечь живой закопаной быть, что мы напрасно умыслили зло на князя неправедно.

«И злая княгиня Улита, наполнилъ дьяволъ ея сердце злой мысли на мужа своего князя Данила Александровича, аки лютую змѣю ядовитую. Распалися сатанинскимъ наважденіемъ блудныя тоя похоти, возлюбивъ бо окаянная малодобрыхъ наложниковъ Кучковыхъ дѣтей любовниковъ своихъ; исповѣдала имъ всѣ тайны мужа своего, сказала: «Есть у мужа моего песъ выжлецъ. И какъ онъ князь Данила ѣздилъ противъ враговъ своихъ на грозныя побоища на Татаръ, или Крымскихъ людей, приказываетъ мнѣ, отъѣзжая, когда де я отъ Татаръ или Крымскихъ людей убитъ буду, или какимъ янымъ случаемъ придетъ смерть мнѣ безвѣстная, или на бою въ трупахъ человѣческихъ сыскать и познать меня не можно, или въ плѣнъ буду взятъ отъ Татаръ; и которымъ путемъ въ которую землю свезутъ меня живого и въ которую страну, — и ты пошли на взысканіе меня дворянъ своихъ съ тѣмъ псомъ и вели имъ пустить того пса предъ собою просто, а самимъ ѣхать за псомъ и гдѣ будетъ живъ свезенъ и песъ тою дорогою дойдетъ до меня; или на полѣ буду мертвъ безвѣстно или на бою убитъ и во многомъ трупіи человѣческомъ, образъ отъ кровавыхъ ранъ пременился, или не познаютъ меня, — и тотъ лесъ отыщеть не ложно, и мертвому мнѣ начнетъ радоваться и тѣло мое лизать начнетъ радостно.