История города Москвы

Порядки и уставы мѣстничества обездоливали тогдашнихъ людей большого и малаго чина. Въ самомъ началѣ царствованія Михаила Ѳедоровича, въ 1613 г. сентября 8, на праздникъ Рождества Богородицы, государь велѣлъ быть у чиновнаго стола боярамъ кн. Ѳ. И. Мстиславскому, Ив. Никитичу Романову и ему, кн. Лыкову, чѣмъ оказывался ему не малый почетъ; но онъ заявилъ государю, что ему меньше Романова быть невмѣстно, а Романовъ сталъ бить челомъ о безчестьи. Государь раскручинился и говорилъ Лыкову много разъ, чтобъ онъ у стола былъ, а подъ Романовымъ ему быть можно. Вѣроятно, въ виду большой кручины государя, Лыковъ смирился и сѣлъ за столъ подъ Романовымъ, и когда послѣ стола по обычаю государь жаловалъ бояръ, подавалъ имъ чаши, Лыковъ ходилъ къ чашѣ послѣ Ив. Ник. Романова, и послѣ стола уже не билъ челомъ о своей невмѣстимости.

Но въ другой разъ 1614 г. на Вербное воскресенье, 17 апр., когда былъ назначенъ такой же чиновный и почетный столъ съ тѣми же самыми лицами, Лыковъ снова сталъ бить челомъ, что подъ Романовымъ ему быть невмѣстно по отечеству. Въ свою очередь Романовъ билъ челомъ, что Лыковъ тѣмъ его обезчестилъ, что быть съ нимъ у стола не хочетъ. Государь напомнилъ Лыкову о предыдущемъ случаѣ, когда онъ былъ ниже Романова и не жаловался на то, и что вообще ему Борису съ Романовымъ можно быть, повторялъ государь. Но Борисъ въ это время уперся необычайно и говорилъ, что меньше Романова ему никоторыми дѣлы быть невмѣстно. Лучше бы его велѣлъ государь казнить смертью, а меньше Ивана быти не велѣлъ. А если государь укажетъ быть ему меньше Романова по своему государеву родству, что ему государю по родству Иванъ Никитичъ дядя, и онъ Лыковъ тогда съ Ив. Никитичемъ быть готовъ. Государь говорилъ, что меньше Ивана Ник. тебѣ Лыкову быть можно по многимъ мѣрамъ, а не по родству, и онъ бы Лыковъ его государя не кручинилъ, садился бы за столъ подъ Иваномъ Ник. Но Борисъ государева указу не послушалъ, за столъ не сѣлъ и поѣхалъ къ себѣ на дворъ. Государь велѣлъ послать за нимъ съ приказомъ, чтобъ ѣхалъ къ столу, а если не поѣдетъ, то государь велитъ его Лыкова выдать головою Ивану Ник. Посылали за нимъ два раза съ такимъ наказомъ, но послы возвращались съ отвѣтомъ, что Борисъ не послушался государева указу, къ столу не ѣдетъ, и говоритъ, что онъ ѣхать готовъ къ казни, а меньши Ивана Ник. ему не бывать. — Послѣ стола государь послалъ двоихъ дворянъ и велѣлъ имъ, взявъ кн. Бориса, отвести его къ Ивану Никитичу за его безчестье, сказать Ивану Ник. государево жалованье и выдать кн. Бориса ему головою. Такъ это и было исполнено.

Такія мѣстническія стычки случались нерѣдко и получившему должное по уставу мѣстническое возмездіе нисколько не вредили и не измѣняли занятаго имъ въ службѣ положенія.

Въ сентябрѣ того же 1614 г. Лыкову поручена была немаловажная служба-усмирять бродившихъ по всей землѣ разбойниковъ казаковъ.

Послѣ войны съ королевичемъ Владиславомъ онъ въ 1619 г. управлялъ Разбойнымъ приказомъ, потомъ былъ (въ 1620 г.) назначенъ первымъ воеводою въ Казань, гдѣ и воеводствовалъ до 1622 г. Въ Москвѣ въ 1624 г. и 1626 г. на свадьбахъ государя онъ занималъ очень почетное мѣсто конюшаго съ обязанностію ѣздить всю ночь около сѣнника или спальни новобрачныхъ. За царскими чиновными столами, какъ упомянуто, онъ также занималъ почетныя мѣста. Въ отсутствіе изъ Москвы государя ему поручалось иногда береженье города и царскаго двора въ 1629 и въ 1640 г.

Въ 1628–1629 г. онъ управлялъ Монастырскимъ приказомъ, съ 1629 по 1635-Ямскимъ приказомъ, потомъ въ 1635–1642 г. приказомъ Казанскаго дворца и въ 1638 г. Каменнымъ приказомъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ участвовалъ иногда въ переговорахъ съ иноземными послами. Его богатство или достатокъ выражались тѣмъ, что при встрѣчахъ пословъ онъ выставлялъ въ нарядѣ своихъ дворовыхъ людей отъ 12 до 16 чел., что должно обозначать среднее состояніе боярскаго житья, ибо болѣе богатые выставляли по 30 человѣкъ.

Прослуживъ лѣтъ 50 слишкомъ, Лыковъ померъ въ старости въ 1646 г., въ годъ вступленія на царство царя Алексѣя Михаиловича.

Дворъ его оставался за его вдовою Анастасіею Никит., умершею въ 1655 г. Передъ кончиною она поступила въ монастырь и скончалась схимницею. При жизни она пользовалась тѣмъ же почетомъ, какъ и ея супругъ.

Наслѣдниковъ послѣ нихъ не осталось, и дворъ ихъ поступилъ во владѣнье государя.

Дворъ боярина занималъ пространство отъ городовой стѣны до улицы со стороны сосѣдняго двора боярина Шереметева 35 (33) саж.; съ другой стороны подлѣ Никольскихъ воротъ 38 саж.; поперекъ, по улицѣ, около 40 саж. и подлѣ стѣны около 45 сажень.