История города Москвы

Въ то время, когда постройка этихъ стѣнъ приближалась уже къ концу, 15 мая 1591 г. послѣдовало необычайное, ужасающее для народа событіе-убіеніе въ Угличѣ маленькаго царевича Дмитрія. По всенародному мнѣнію, это злодѣйство совершено по наученію Годунова, всѣми мѣрами истреблявшаго царскій корень. Событіе вполнѣ подтверждало убѣжденіе народа въ коварныхъ замыслахъ Годунова, высказанныхъ народомъ прежде. Да и его сопротивникаяъ это событіе было на руку, а потому могло совершиться и по ихъ замысламъ. Какъ бы ни было, но въ народѣ оно произвело великое смущеніе. Невинная жертва злодѣйской борьбы до слезъ трогала народное чувство.

Дабы ослабить и разсѣять горестное впечатлѣніе, грозившее возмущеніемъ, на помощь Годунову приблизился къ Москвѣ Крымскій ханъ съ войскомъ, спустя всего мѣсяца два послѣ совершоннаго убійства. Въ народѣ говорили, что онъ нарочно былъ призванъ Годуновымъ, что очень вѣроятно, судя по поспѣшному приходу и еще болѣе по поспѣшному уходу хана отъ Москвы.

Тогда Годуновъ задалъ Посаду новую работу-выстроить стѣны вокругъ всей Москвы, деревянныя, которыя и были построены такъ поспѣшно, что работа была окончена въ одинъ годъ, по окружности длиною на 14 слишкомъ верстъ, о чемъ мы уже говорили, см. стр. 160.

Получивъ дворъ князя Владиміра Андреевича въ свое владѣніе, Годуновъ конечно распространилъ его новыми постройками или же старыя зданія привелъ въ болѣе красивый и богатый видъ, такъ какъ теперь онь былъ уже владѣтелемъ и всего государства, а потому, какъ извѣстно, обладалъ громаднымъ богатствомъ. Еще при царѣ Ѳедорѣ онъ уже разыгрывалъ прямую роль царя и не разъ принималъ въ своемъ дворѣ иноземныхъ пословъ.

Такъ, въ 1589 г. мая 20 онъ торжественно принялъ у себя во дворѣ цесарева Австрійскаго посла Николая Варкоча, который, пріѣхавъ, слѣзъ съ коня въ воротахъ двора (въѣхавъ въ ворота), при чемъ отъ воротъ и по всему двору и по крыльцу и по сѣнямъ и въ передней избѣ стояли нарядно во множествѣ дворовые люди боярина. А въ комнатѣ (гостиной) боярина находились отборные немногіе люди въ нарядѣ, въ платьѣ въ золотномъ и въ чѣпяхъ золотыхъ. Вошедши въ комнату, посолъ правилъ отъ цесаря поклонъ боярину, а бояринъ, вставъ, спрашивалъ о здоровьѣ цесаря да звалъ посла къ рукѣ, сидя. Посолъ былъ у руки и затѣмъ говорилъ рѣчь, чрезъ толмача, одинъ на одинъ, для чего изъ комнаты вышли всѣ ненадобные люди.

Посолъ въ это время говорилъ тайно о томъ, чтобы Московскій государь присоединился къ замышляемому союзу всей Европы противъ Турецкаго султана и величалъ Годунова Вашимъ Благородіемъ, начавъ свою рѣчь такими словами: «Цесарскому Величеству извѣстно, что Ваше Благородіе у царскаго Величества скровной его, ближній тайный начальный Думца и большой бояринъ, о такихъ великихъ добрыхъ дѣлахъ радѣешь и крѣпко промышляешь. И то цесарскому Величеству ученилось вельми любо и радостно, и за такіе добрые дѣла, Ваше Благородіе, у всѣхъ государей христіанскихъ въ великой чести и славѣ«.

Годуновъ отвѣчалъ послу подтвердительною рѣчью, что готовъ усердно промышлять и противъ Турецкаго, и противъ всѣхъ басурмановъ, и велѣлъ ему сѣсть противъ себя на скамейкѣ, а послѣ переговоровъ на прощаньи подавалъ ему вина и меды красные и бѣлые въ кубкахъ и въ ковшахъ, какъ изстари водилось въ царсконъ дворцѣ по давнему прапрадѣдовскому обычаю.

Въ другой разъ, 7 октября 1593 года, тотъ же посолъ Николай Варкочь снова былъ принятъ Годуновымъ въ своихъ хоромахъ. Въ это время, быть можетъ, для большей торжественности, посолъ ѣхалъ на Годуновскій дворъ мимо Посольской полаты (у Ивана Великаго), да мимо Пречистой (Успенскаго собора) позади алтаря, такъ какъ переднія ворота Борисова двора выходили на Соборную площадь. Пріѣхавъ на дворъ, посолъ слѣзъ съ лошади, отъѣхавъ съ полсажени отъ воротъ, а его дворяне сошли съ лошадей за воротами и шли на дворъ пѣшкомъ.

Среди двора встрѣтили посла люди боярина, 10 человѣкъ. Другая встрѣча послу была на верхнемъ крыльцѣ тоже въ числѣ 10 челов. боярскихъ людей. Самъ бояринъ сидѣлъ въ комнатѣ, а въ передней и въ сѣняхъ и по крыльцу стояли боярскіе дворяне въ чистомъ платьѣ. А какъ посолъ вошелъ въ комнату, то явилъ его (представилъ) боярину челомъ ударить его государевъ приставъ кн. Семенъ Звенигородскій. Посолъ правилъ отъ цесаря поклонъ, говорилъ привѣтственную рѣчь; потомъ поднесъ дары-поминки: отъ Арцыкнязя Максимиліана-лохань да рукомойникъ серебряные, золочены.

Затѣмъ бояринъ спрашивалъ о здоровьѣ посла и цесаревыхъ дворянъ и велѣлъ имъ сѣсти въ лавкѣ по правую сторону себя.

Теперь посолъ именовалъ боярина «Вашимъ Велеможествомъ, Высотою, Государемъ», такъ какъ и къ офиціальному титулу боярина уже присовокуплялось имя слуги.