История города Рима в Средние века

28 июля 754 г. в церкви С.-Дени Стефан помазал на царство Пипина, его супругу Бертраду и сыновей Карла и Карломана и заповедал франкскому народу под угрозой отлучения от церкви избирать своих королей исключительно из рода Каролингов, за которым церковь теперь признала законные права на престол.

Свою благодарность Пипин проявил не на одних только словах. Еще раньше в Понтионе или Киерси (Carisiacus) он согласился на вознаграждение, которого требовал папа. Из писем Стефана видно, что Пипин дал ему тайное обещание не только освободить его от лангобардов, но и вернуть римской церкви отнятые у нее лангобардами патримонии и уступить ей же некоторые области Италии, как скоро он сам, король франков, овладеет ими. Эти области были Экзархат и Пентаполис; они по закону принадлежали императору и были захвачены Айстульфом. Что речь шла об этих областях, доказывается бесспорно последовавшей затем передачей их папе. Обещания, данные Пипином в 754 г., послужили той основой, на которой римский епископ создал свою светскую власть. Невероятно, однако, чтобы соглашение касалось еще каких-либо других областей; вообще же акт договора, которым был создан «римский вопрос», неизвестен. Некоторые полагают, что те дары Каролингов и их преемников, которые были придуманы впоследствии, вытекали прямо из этого договора с Пипином, и далее утверждают, что между королем и папой состоялось формальное соглашение о разделении Италии; но мнение это лишено всякого основания и совершенно противоречит и правовым понятиям, и практике международных отношений того времени.

Таким образом, между Пипином и церковью и ее верховным главой были установлены закономерные отношения. Пипин за себя и за своих преемников принес клятву в том, что он будет защищать церковь и наделять ее землями, а папа обязался всегда поддерживать новую династию. Таков был заключенный сторонами оборонительный и наступательный союз. Об императорской власти умалчивалось, и она в принципе признавалась по-прежнему, но короля франков Стефан объявил защитником церкви и ее светского имущества. Возведя короля и его сыновей в сан патрициев, принадлежавший до сих пор экзарху, Стефан смело присвоил себе права императора. Но провозглашение Пипина патрицием, в особенности патрицием «римлян», не могло быть делом одного папы, а должно было явиться результатом решения римского народа. Сопровождаемый во Францию римскими магнатами, Стефан привез с собой это решение, и Пипин принял без колебаний предложенный ему сан. Как патриция римляне и папа объявили его гражданином города и главой римской знати и привязывали его навсегда к интересам города. С той поры сан патриция получил исторически важное значение. Первоначально этот сан не означал никакой должностной власти; со времени Константина он стал почетным пожизненным званием, которое раздавалось также и королям варваров. С учреждением экзархата в сан патриция возводились, по-видимому, преимущественно экзархи; вследствие этого и создалось представление, что с званием патриция связаны надзор за избранием папы и защита церкви.