История города Заволжье

Но этот прогноз мало кто слушал, тем более, что только об этом горожане и мечтали: поменьше глаз, внешних вмешательств, а артисты, они, как известно, для широкой волжской души крайне необходимы. Но слово не воробей, мудрого старого еврея обозвали: «русский духан», что соответствовало «лицу московской национальности» или «засланному казачку».

Вместе с тем, основная масса нижегородцев приняла эту новую для себя жизнь, так как старые купеческие традиции, как оказалось, не умерли, и барахолки «зашумели» вновь как 100, 200, 300 лет тому назад. Ну, и Рабинович не дремал.

Рабинович трудился над перекачиванием ресурсов, над утверждением себя в демократии. Ему не мешали, лозунг ещё не утратил своего значения с одной стороны, а с другой стороны, кто знает, где заканчиваются границы Нижнего Новгорода? В Нижнем интенсивно убывали все имеющиеся государственные ресурсы, преобразовываясь и также интенсивно прибывая, уже как частные, где-то в другом месте.

Где именно, стало понятно, когда по центральной улице Нижнего стала прогуливаться некто «железная леди» с одного туманного острова. Весь мир задумался, с чего бы это такую леди занесло в такую провинцию, вроде и не артистка вовсе, может водку пьёт? Иезуит больше всех помогал Рабиновичу «сдружить» эту леди с «его» молодыми евреями.

А Батюшка восстанавливал храмы, Муфтий строил мечети, Раввин, призадумавшись, начал давать рекламу своей синагоги, которую, на всякий случай, открыл рядом с государственным банком, даже иезуит начал спонсировать строительство костёла.

Да, следует отметить странность тех событий. У молодых «дрожжей» не было имён, были только милые детские клички: Пудель, Чушка, Мальчик. Эти клички любили вспомнить своих революционных предков, броневичок и крейсер, перекинуться в картишки, пошуметь на митинге и возразить бабуле, будучи «проездом» в штатах, освежив её своим ребячеством.

Клички часто совещались, стараясь не забывать нравы своих революционных предков.

– Городу нужны инвестиции, совершенно понятно, – вещал Пудель из губернаторского кресла.

– Да, все игрушки уже разворованы, – подтверждал Мальчик. – Да нет, ещё пара заводов осталась, – вставлял Чушка.

– Там директора дурные, выжившие после наших предыдущих чисток староверы. Совершенно понятно, выжившие и из ума, с ними не сговоришься, – произносил Пудель.

– Да, этим надо что-то строить. Нет чтобы просто «бабки» делить, – подтверждал Мальчик.

– А после того, как получила огласку эта история с русским князем, они вообще обнаглели, – извещал Чушка.

– Князю такую глупость вы предложили зря. Он предлагал свои личные деньги, а не деньги из российского бюджета, – писала в письмах из далека бабуля.

– Князь – козёл, совершенно понятно, мы ему все его деньги готовы были отмыть 50 на 50, а он обиделся. Не наш человек, – огрызался Пудель.

– Да, с нашими проще, сюда инвестиции на счёт, туда баксы в чемоданах, – подтверждал Мальчик.

– Ну, ничего, мы им ещё устроим «кузькину мать». Мы их ещё «обуглим» и «вылечим», – подводил итог разговора Пудель, мастерски использовав старую и новую московскую терминологию.

Так воплощался замысел собрания, и прорастали посеянные бабулей зерна демократии, именно той демократии, за последствия которой так боялся Рабинович, и о чём намекал иезуит.

Рабинович копил деньги, памятуя о том, что, может быть, удастся откупиться, прежде чем «обуглят», ибо с молодёжью происходит именно то, чего она желает, но он-то не молодёжь, и он копил.

А Батюшка восстанавливал храмы, Муфтий строил мечети, Раввин в своей синагоги всё чаще рассказывал о красотах земли обетованной, Иезуит начал осторожно проповедовать выгоды посещения костёла. Так одни строили, а другие хоронили российскую демократию».

Но, так или иначе, быть честным управленцем в те годы было просто невозможно, а жуликом, хоть и не опасно, но для здоровья не всегда полезно.

Поэтому в те годы появляется термин «команда». Формировались команды с круговой порукой, самое страшное наследие прежнего режима. И здесь млодореформаторов ругать не стоить, ведь расставляли их на посты патриархи ЦК КПСС, ВПК и КГБ. И в этих условиях приказ «делать как можно хуже или вообще ничего не делать», такой же приказ для выполнения, как и любой другой.

Видимо, Назаров В. В. налетел на эти «грабли» по полной программе, и его деятельность на посту главы администрации города Заволжья длилась 4 месяца.

Чтобы остановить эту разрушительную тенденцию федеральной и региональной власти, которые «великими программами» «Зерно», «Пенсионная нефть», «бартер» созданными в эпицентрах «гениальных мыслителей» разоряли страну, для спасения города был найден мудрый аппаратчик МУХИН ЕВГЕНИЙ ПЛАТОНОВИЧ. Главным достоинством выбора было то, что Е. П. Мухин был кадровиком с большим стажем, а кадры, как известно, решают всё. Кроме того, именно кадровики умеют отказать или обнадёжить, так что и не поймёшь, толи растёшь, толи тонешь.