История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

Но – спрашивает П. Балаев, – «каким это образом оказалось, что к 1991 году оказалась готова вся необходимая для функционирования российской экономики в режиме экспортно-сырьевой инфраструктура?.. С 1965 по 1990 годы доля сырья в экспорте СССР выросла в 3 раза! А доля машин, станков, оборудования упала в 2 раза! Нормальный тренд, как ныне выражаются? Получается, что четверть века кто-то сознательно крушил экономику, созданную Сталиным, ставя ее в положение прислуги для империалистов?

Так экспорт сырья – это цветочки. Ягодки – перевод почти половины предприятий важнейших отраслей промышленности на работу на импортном оборудовании.

… СССР был ликвидирован той сворой, которая убила вождя Советского народа, частью перебила, частью изгнала из партии его ближайших соратников, и реабилитировала всю троцкистско-зиновьевско-бухаринскую сволочь. Вот эта свора, духовные наследники антиленинской и антисталинской оппозиции, прикрываясь марксизмом-ленинизмом, обманывая и терроризируя народ, потащила страну еще с середины 50-х годов прямиком к реставрации капитализма. А мы уже в конце 80-х просто наблюдали завершение этого процесса и финальную схватку партийно-хозяйственных кланов за раздел государственной собственности».[312]

В подтверждение этому мнению можно привести и слова, прозвучавшие на заседании Изборского клуба:

«”Косыгинская” реформа 1965 года, она же «реформа Либермана» (по имени истинного её автора, профессора Евсея Либермана), стала в определенной мере экономическим аналогом антисталинского доклада Хрущева ХХ съезду КПСС, поскольку лишь запутывало систему показателей для предприятий и влекло за собой хаотизацию народнохозяйственного процесса вместо того, чтобы сделать ставку на применение рыночных механизмов в определенных отраслях – таких, например, как сельское хозяйство и легкая промышленность. Всё это привело к откату назад, к усилению централизованного планирования, которое чем дальше, тем больше не справлялось с целым рядом экономических проблем. Внутри Советского Союза это впоследствии подавалось как «брежневский застой» и «неэффективность плановой экономики».

При этом альтернативные «косыгинским» реформам разработки советских экономистов, впоследствии использованные группой Дэн Сяопина для реализации «китайского экономического чуда», были отвергнуты, а их авторы – подвергнуты различным формам давления.

Одновременно высшая народнохозяйственная номенклатура уже в середине 60-х гг. стала входить в прямое взаимодействие с истеблишментом Запада. В частности, зять Косыгина академик Джермен Гвишиани, потомственный чекист, инициировал вместе с академиками Арбатовым и Иноземцевым участие СССР в работе Римского клуба с момента его основания, а также в ряде других совместных системных проектов. Именно эта группа, которой из-за кулис руководил Андропов, стала в лице Гвишиани соучредителем Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) в Лаксенбурге (Австрия), вместе с британским лордом Солли Цукерманом (в багаже которого – расчетное обоснование массированных бомбардировок городов в годы Второй мировой войны) и американским политологом Макджорджем Банди (выпускником Йельского университета, который в 1964–1966 годах возглавлял 303 Committee, отвечая за координацию государственных тайных операций США). Гвишиани был не только председателем научного совета МИПСА, но и «пробил» создание в 1976 году Всесоюзного НИИ системного анализа ГКНТ и АН СССР (ВНИИСИ), который был задуман как советский филиал МИПСА и который Гвишиани возглавил в качестве директора. Кстати, через ВНИИСИ и МИПСА прошли все члены команды «молодых реформаторов», включая Егора Гайдара, Петра Авена и Анатолия Чубайса. Таким образом формировалось взаимодействие и сотрудничество отечественной элиты с высшими кругами Запада. В кругу западных контрагентов находились семья итальянских миллиардеров Аньелли, американские фонды Карнеги и Форда, а также многие другие лица и структуры Запада, перечислять которые здесь нет никакой необходимости.

Однако следует понимать, что подобная активность Гвишиани, Арбатова, Иноземцова и др. вовсе не была их самодеятельностью, проявлением каких-то личных предпочтений – без санкции высшего политического руководства СССР такие «художества» пресекли бы в течение нескольких часов, невзирая на любое «высокое родство». Кстати, когда в конце 1979 года сам Косыгин высказался против ввода советских войск в Афганистан, он был очень быстро освобожден от должности «по состоянию здоровья» и действительно вскоре скончался. Но на положении академика Гвишиани карьерный крах его тестя никак не сказался».[313]