История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

Украинские события, возвращение Крыма и патриотический энтузиазм народа в купе с противостоянием Западу отодвинули указанную Глазьевым перспективу на некоторое время. Но разве изменились условия, ее породившие? Бегство капиталов лишь растет, компрадорская элита по-прежнему правит бал в российской политике, экономике, социалке, создавая условия – быть может, сознательно – для разрастания и углубления кризиса. Загнанный внутрь, под лакированную поверхность, он лишь копит силы, чтобы взорвать жизнь страны в самый неожиданный момент.

Что делать и как его предотвратить?

«…Пора, наконец, назвать вещи своими именами, – пишет Глазьев. – Миллиардеры бегут в офшоры, часто заодно отказываясь и от гражданства, не от плохого инвестиционного климата, а от собственного государства. Инвестиционный климат действительно ужасен, но не для них, а для среднего бизнеса. И не столько из-за налогов, которые не выше, чем в других ведущих странах мира, сколько из-за коррупции, завышенных тарифов, недоступности кредитов. Все вместе это во многом является результатом сращивания коррумпированной части чиновников и монополистов. Для преодоления его последствий нужен общественный договор между государством и бизнесом, в рамках которого можно было бы создать прозрачное частно-государственное партнерство, основанное на взаимной ответственности в интересах экономического развития страны.

…Как показывает мировой опыт, тесное сотрудничество государства и бизнеса – необходимое и важнейшее условие успешного развития страны. Наиболее яркий пример такого сотрудничества – Japan Incorporated, модель частно-государственного стратегического управления развитием страны, обеспечившая японское экономическое чудо. Аналогичная модель обеспечила появление корейского экономического чуда. Быстрому восстановлению экономики Германии поспособствовала модель социально-ориентированной рыночной экономики… В развитии французской экономики ключевую роль играла модель стратегического планирования. Да и англосаксонская модель развития начиналась с королевских частно-государственных торговых компаний, обеспечивших Великобритании освоение ее гигантских заморских колоний…

Частно-государственное партнерство может работать только на условиях взаимного доверия. При этом государство должно определять целевые задачи и условия экономического развития, а бизнес – участвовать в их постановке и брать ответственность за реализацию. У нас же, наоборот, зачастую бизнес ставит задачи, а государственные чиновники выполняют их. [Конечно, ведь ставленники крупного бизнеса – чиновники, – лишь «хвост, которым машет собака» – М. К.]

…Разумеется, частно-государственное партнерство не может не быть дорогой с двусторонним движением. Бизнес должен иметь возможность участвовать в формировании планов экономического развития страны и регионов, в том числе, выражать свои интересы. Это интерактивный процесс, в котором поставленные государством целевые задачи корректируются исходя из интересов бизнеса, а эти интересы учитываются при формировании планов экономического развития. Общим знаменателем согласования интересов должны быть цели социально-экономического развития, определяемые на основе конституционного принципа социального государства».[325]

Вот тогда, на этой экономической основе и можно создавать базис новой, справедливой и правовой социально-политической системы с новой, национальной элитой, которая сможет развязать узлы тяжелейшего наследия и позднесоветского, и постперестроечного, ельцинского времени в сфере правовой, морально-нравственной и религиозной, национальной.

Не так уж много необходимо для этого. Побороть свою лень и лукавство.

Впрочем, и сейчас уже есть, как говорится, «ростки будущего» – там, где соблюдают законность, там, где не воруют, там, где власть озабочена жизнью народа.

Как пример – история муниципального успеха, описанная в своей статье Петром Скоробогатым.[326] Речь идет о подмосковном городе Долгопрудном, руководству которого удалось в наше непростое и кризисное время реализовать эффективную стратегию развития, сделав ставку на инновационную экономику и удержание профессиональных кадров. В результате высокие доходы городского бюджета позволили перейти к активной социальной политике. Как такое стало возможно?

При равных стартовых условиях, – пишет автор статьи, – подмосковные муниципальные образования, находящиеся на расстоянии всего в несколько километров друг от друга, разительно различаются: «Одни полностью превратились в дачные лабиринты, другие обрастают гигантскими логистическими центрами, третьи строят стадионы, парки, бизнес-центры…

Если москвичей, – продолжает П. Скоробогатый, – испортил, и судя по всему, продолжает портить «квартирный вопрос», то для подмосковных чиновников булгаковский приговор применим к вопросу земельному. Мало кто избежал соблазна замкнуть развитие подотчетных территорий на баснословные прибыли от продажи «золотых» гектаров, а затем сумел побороть жадность и «отстегнуть» часть доходов в интересах коренных жителей.